— А голоса узнаешь?
— Нет. Первый тут же приставил мне к горлу нож — такой, знаешь, лезвие выскакивает, чуть нажмешь. И зашептал, что вспорет мне глотку, посмей я шелохнуться. Другой шептал уже в конце. Я, по сути, и не слышала их голосов. Какие‑то животные звуки, когда они… О господи!
— Но что же ты Джорджу скажешь?
— Вот почему нужпа твоя помощь, Питер.
— А именно?
— Прошу, соври. Может, потребуется много врать.
— Всегда пожалуйста. — Гнев Питера не утихал. — Ну подонки…
— Ты бы позвонил Джорджу, — продолжала Элли. — Скажи ему: вернулся, мол, из Греции сегодня вечером… вчера вечером.
— Так оно и есть.
— Позвонил мне в редакцию. Это тоже правда. И попросил — ну что‑то сделать для тебя.
— Опять правда. Попросил не звонить мне! Извини, Элли, шучу глупо.
— Попросил меня поехать куда‑то на два — три дня. Раньше мне не оправиться, Питер, не хватит смелости встретиться с ним. Ты будто собирался позвонить Джорджу и объяснить ему, но так измучился, что уснул, но застав его сразу. Проснулся — вот только что — и вспомнил. Ты очень огорчен, Джордж‑то, наверно, сейчас с ума. уже сходит. Наверняка звонил в редакцию и узнал, что я ушла около одиннадцати. Пять часов назад.
— Заставлю его поверить. И если желаешь, действительно отправлю тебя из города. На Кипре я познакомился с одним американцем. Зовут парня Гаролд Мэррит. Он сражается в греческом отряде и просил меня на словах передать кое‑что семье — в Филадельфии. Съезди туда на пару дней, найди Мэрритов. Так что все будет четко — на случай проверки. Скажу Джорджу, что не знаю, где ты остановилась, ты мне утром сообщи по телефону. Поручение настоящее. И хоть как‑то отвлечет тебя.
Элли повернулась к Питеру, на секунду прильнула щекой к его руке.
— Счастливо, Питер.
Вордвелы сидели на кухне, где на столе стояли три чашки и кофейник.
— Я решила не носить кофе туда, — сказала Фрэнсина Вордвел. — Элли начала рассказывать, я и побоялась, что появлюсь некстати.
Доктор Вордвел посмотрел на Питера добрыми усталыми глазами.
— Управитесь с Джорджем?
— Если разрешите воспользоваться вашим телефоном.
— Разумеется. Вон на стене висит, и в гостиной есть, если Желаете поговорить наедине.
— Нет, вы тоже послушайте, — возразил Питер. — Чтобы мне не объяснять вам все заново. Только вот — вы говорите, физических повреждений нет?
— Повреждения‑то есть, — ответил доктор. — Ее словно колошматили. Вся в синяках. Но насколько я могу судить…
— Может, ей лечь в больницу?
— Она — ни в какую. Ведь тогда все откроется. В кабинет‑то ко мне не пошла, медсестры побоялась.
Питер подошел к телефону. Отыскав в справочнике, набрал номер Уилсонов. Трубку сняли с первым гудком.
— Джордж? Это Питер.
— Господи, Питер! Что с ней? — отрывисто спросил Джордж Уилсон.
— С ней полный порядок, Джордж. Ничего не случилось. А вот я перед тобой должен крепко извиниться.
— Уже пять часов как она ушла из редакции. Даже больше! Почему же она не позвонит? Что происходит?
— Понимаешь, я только вчера из Греции. Вернулся совсем поздно, — пустился в объяснения Питер. — А мне нужно было послать кого‑нибудь в Филадельфию, к родителям парня, который сражается в Греции. Элли и согласилась поехать. Ты мотался где‑то, она никак не могла поймать тебя. Мы договорились, что дозвонюсь я. Чтобы ты не беспокоился.
— Ничего себе, не беспокоился! Да я тут чуть не рехнулся, Питер!
— Могу себе представить! И все из‑за меня. Я суток пять толком не спал. Звонил тебе, звонил, а потом вмиг отключился. Как лампочка. Проснулся вот только что и вспоминаю: тебя‑то так и не поймал. Уж постарайся простить меня.
— Но где же Элли?
— В Филадельфии. А где остановилась, не знаю. Скорее всего в каком‑нибудь отеле в районе вокзала на Бродстрит. Позвонит мне утром. Тебе она звонить не собиралась, считая, что ты в курсе. Моя тут вина. Еще раз извиняюсь! Давай спи, Джордж. Как только Элли позвонит, скажу, пусть и тебе звонит. Может, она и сама утром звякнет. Когда решит, что ты уже проснулся.
— Лезет тут в голову всякое, — пожаловался Джордж, словно ничего не слыша. — Авария, убийство, изнасилование. Бог знает что!
— Ну, кончай сочинять, — сказал Питер. Щека у него дернулась. — Филадельфия — город братской любви. — Он повесил трубку.
— Купился? — спросил доктор.
— Почему бы и нет? Но, как вы понимаете, Элли придется отправиться в Филадельфию. Эти люди живут там на самом деле. И ей какое‑то занятие, пусть в себя малость придет, прежде чем Джорджу показываться.