Когда доктор вышел из палаты, меня склонило в сон, а проснулся снова от голосов. Только в этот раз я знал один из них — это был Ходж. Второй же голос казался знакомым лишь смутно, а когда посмотрел на девушку, то понял, что ошибся. Я её не знал.
Тогда был вопрос: «почему она держала меня за руку, заливаясь слезами?»
***
Очередной день физиотерапии раздражал. Бесило всё и все. Мне так хотелось окружающих послать к чёрту, но я едва сам мог вставать с кровати, и здравый смысл говорил мне, что если я бы так сделал, то быстро об этом пожалел, хоть и понимал, что меня никто бы не оставил.
Девушка, нанятая Ходжем, была странной и до ужаса напрягала. Меня бесило в ней буквально всё: начиная от её улыбки, заканчивая тем, что она всегда была рядом.
По правде говоря, меня вообще удивлял тот факт, что Ходж нанял настолько молодую и неопытную особу. Хотя ей стоило отдать должное — она справлялась идеально.
Я видел, как ей было тяжело, когда она помогала мне вставать на ноги; замечал, как пыхтела, когда сама поддерживала меня на терапии; видел, как уставала под конец дня.
Каждый вечер я думал, что она утром не придет, но она приходила. Замученная, уставшая, невыспанная, но приходила и всё равно улыбалась мне.
Мы с ней не говорили, причём, вообще. И, если изначально это было из-за того, что я не мог, то дальше вошло в привычку. Как бы она меня не бесила, а с ней никогда не было скучно. В свободное от лечения время она мне читала, включала интересные фильмы на ноутбуке, рассказывала какие-то истории из жизни. Странным казалось то, что у нас с ней так похожи вкусы, ведь она ни разу не прогадала с выбором. Хотя позже я откинул эти мысли в сторону, понимая, что это Ходж мог ей рассказать обо мне.
***
Как же я устал от этой опеки. Как же задолбали все вокруг. Ещё и эти сны с девчонкой, которую я прогнал парой недель ранее.
Она мне снилась каждую ночь. Я видел её везде и во всех. Мне казалось, что я свихнулся, но орущий в палате Ходж утверждал, что я просто идиот.
— Ты, наверное, все мозги отшиб в аварии? Или уже родился таким, Брайан? Ты соображаешь, что творишь?! — он так громко кричал, что хотелось ему врезать, и, возможно, я бы так и сделал, но силы ещё были неравны.
— Слушай, ну бесит она меня, понимаешь? Не помню я её, хоть убей, но не помню.
— Когда три месяца чуть ли не задницу подтирала, то не бесила? Когда все твои капризы выполняла, то тоже не бесила? Она твоя девушка, кретин! Кэтрин чуть с ума не сошла, когда ты попал в аварию!
— Да не помню я её! — крикнул, толкнув брата в грудь. — Если такая хорошая, то забирай себе! А меня оставьте в покое!
Я упорно молчал о своих воспоминаниях и снах, об этом знал только врач, который дал слово не рассказывать родственникам. Не хотел никому говорить, ведь для меня это казалось сродни сумасшествию, даже несмотря на то, что доктор диагностировал амнезию.
Сделав несколько шагов назад, Ходж горько улыбнулся. Раньше я бы знатно от него получил за рукоприкладство, и наша «милая» беседа уж точно закончилась бы сломаными носами, а то и конечностями. И сейчас ждал какой угодно реакции, но не такой.
Поправив пиджак, брат бросил сумку с вещами на пол и развернулся к выходу. Когда его рука уже легла на ручку двери, он, не оборачиваясь, тихо сказал:
— То, что ты не помнишь, это не обозначает, что того не было. Прошлое в прошлом, лучше бы посмотрел на настоящее. Твоё право, Брайан, выбирать её или нет, но смотри, чтобы не было поздно, когда захочешь вернуть. Её терпение не вечное.
***
— Малыш, ты меня слышишь?
Моргнув несколько раз, глупо улыбнулся. Прошлые воспоминания, которые я бы предпочёл забыть, как самый страшный кошмар, промелькнули в голове.
Глядя на неё, понимал, сколько боли ей принёс своим поведением. Ходж был прав — я кретин. Теперь мне кажется, что он ещё мягко выразился.
— Брайан, с тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросила она, положив ладони мне на скулы.
Я же молчал. Поднял руку и положил ей на талию. Плавно, практически невесомо провёл вверх, переходя к грудной клетке. Задержавшись буквально на несколько секунд возле сердца, почувствовал его сумасшедший ритм. Казалось, что оно сейчас выпрыгнет с груди.
Да, я не помнил её, не помнил так, как это положено. Да, к сожалению, всё наше прошлое ушло из памяти. Да, я был полнейшим идиотом, когда оттолкнул ту, что дала мне веру в жизнь. Но я ведь могу всё исправить.
Аккуратно прошёлся ладонью по шее, запуская пальцы в волосы на затылке. Она же, как зачарованная следила за каждым моим движением, затаив дыхание.
Подняв вторую руку, положил на её щеку, погладив большим пальцем. Моя девочка моментально двумя руками прижала её к себе, а после, слегка повернув голову, поцеловала.
— Люблю, — прошептала она и вновь расплакалась.
Не придумав ничего умнее, просто притянул к себе максимально близко и обнял.
— Кэт, ты голодна?.. — спросил и запнулся.
Я наконец-то смог назвать её по имени. Не знаю, что это был за бзик у меня, но я даже в голове не мог этого произнести. Кэт… Моя Кэтрин… Как камень с души упал.
— Закажем что-то? — не услышав, что она говорила, продолжил о своём.
— Спать хочешь? — совершенно неожиданно она задала вопрос, чем меня сильно удивила.
— Нет.
— Тогда пойдём готовить, — сказала Кэтрин и хотела было встать, но я не позволил.
Поднявшись с ней на руках, последовал на кухню. Сейчас не хотелось и на секунду её от себя отпускать. Я так виноват перед ней, что мне жизни не хватит, чтобы искупить всё.
Не знал, есть ли что-то в холодильнике, так как Ходж этого не говорил, но почему-то был уверен, раз он позаботился о клининге, то и о еде тоже.
Посадив Кэтрин на стол, пошёл к холодильнику, но не успел его открыть, как почувствовал её ладони, которые она сомкнула в замок у меня на животе. Несколько мягких поцелуев между лопаток заставили улыбнуться.
Мы сейчас вели себя словно дети, которые впервые познали, что такое «любовь». Было странно, но приятно. Да и в принципе плевать, как это выглядело, главное, что мы были вместе.
— Кэт, чего бы ты съела? — спросил, когда всё же удалось открыть холодильник, до отвала забитый продуктами. Лиз постаралась, скорее всего.
Проскользнув под руку, она бедром меня оттолкнула и начала хозяйничать. Отошёл на несколько шагов назад и стал сторонним наблюдателем. Странно было видеть её здесь, но так правильно.
Смотря на её внешний вид, улыбнулся. Старые пижамные штаны, коленки на которых так потёрты, что по ним давно плакала помойка; белая рубашка, которую я когда-то давно случайно испачкал краской, знакомясь с молодым художником; растрёпанные волосы, что она сейчас собирала в пучок, фиксируя неизвестно откуда взявшимся карандашом. Повернувшись ко мне лицом, она скинула с ног тапочки в угол кухни и осталась босая. Моя. Домашняя.
— Как ты смотришь на пасту с…
Не успела Кэт договорить, как мой телефон в кармане зазвонил. Достав его, увидел неизвестный номер и, заблокировав экран, вернул обратно.
— Может, что-то важное? — спросила Кэтрин, доставая продукты. — Ответил бы.
— Нет ничего и никого важнее тебя сейчас, — сказал, забирая у неё овощи.
— Вино принесёшь? — сменила она тему, доставая посуду из шкафа.
Поцеловав её в висок, пошёл в коридор. Радость от того, что всё становилось на свои места, переполняла сердце и душу. Плевать, что не помнил прошлое, главное, что мы будем строить будущее.
Найдя бутылку, собирался вернуться, как услышал звук входящего сообщения. Когда достал телефон из кармана, увидел тот же незнакомый номер. Нажал на экран и прочёл то, отчего неприятно защемило в груди.
30 сентября. 01:45
Привет. Не знаю, когда ты это прочтёшь, но не хотелось бы, чтобы тебя водили за нос. Спроси у Кэтрин за Европу.
Несколько раз моргнув, перечитал сообщение ещё раз. О какой Европе речь? И чей это номер? Недолго думая, отставил вино обратно на тумбочку и перезвонил. Буквально несколько гудков, как на том конце провода раздался женский голос. Наоми.