Экспрессионизм был пестр, противоречив, неадекватен. Он не имел той общности бытия, что фовизм, кубизм и футуризм. Художник, так или иначе с ним связанный, редко говорил «Мы», предпочитая «Я». Ставя во главу угла ощущение «Я» в этом трагическом и сложном мире, экспрессионизм способствовал росту индивидуальности художника и индивидуализации трактовки выбранных художественных средств. Поэтому порой рождались невиданные формы и образы, но могли повторяться, чуть измененные, и некогда бывшие. Художник мог свободно играть на клавиатуре разных стилей, комбинируя их и создавая свое.
Итак, экспрессионизм.
О нем можно говорить бесконечно, и крайне трудно выбрать самое основное и самое определяющее. Тем не менее какие-то общие представления складываются. Экспрессионизм — это «искусство кричать». Характерно, что он начался с картины «Крик» (1893) Эдварда Мунка, а закончился произведением Людвига Мейднера «Сентябрьский крик» (1918). Г. Барр, подводя итоги движению, в сложении которого он сам как критик принимал активное участие, и учитывая весь опыт, довоенный и послевоенный, писал: «Никогда не было такого времени, потрясенного таким ужасом, таким смертельным страхом. Никогда мир не был так мертвенно нем. Никогда человек не был так мал. Никогда он не был так робок. Никогда радость не была столь мертва. Нужда вопит, человек зовет свою душу, время становится воплем нужды. Искусство присоединяет свой вопль в темноте, оно вопит о помощи, оно зовет дух. Это и есть экспрессионизм».
Экспрессионизм выражал себя широко: от живописи до политики, от философии до музыки, от архитектуры до кинематографа, от театра до скульптуры и гравюры. В предвоенное время он страдал от усталости цивилизации, являлся откликом на угрозу для человеческого бытия. Характерно» что Освальд Шпенглер начал работать над знаменитым «Закатом Европы» .в 1911 г., общая тональность книги — экспрессионистическая. Подлинной трагедией явилась война 1914—1918 гг.: сколько художников погибло, сколько» испытало сильные душевные муки, сколько покончило жизнь самоубийством! В этом они разделили участь многих. Послевоенная атмосфера с ее нищетой и трагической борьбой за выживание усиливала тревогу за будущее. Так что и в начале, и в конце экспрессионизм выражал, пусть и в разных формах, одно — тревогу за судьбу человека. Казалось бы, подобное переживание — часть всякого искусства, и это, действительно, так, но экспрессионизм сделал ее своей «специальностью». И при этом он находил 'раайьГе'персЬектйвьг для показа и «заражения» ею тех, кто еще не все осмыслил в мире. «Мельница времени» порождала хаос чувств; душа была взмучена. Зиммелевская связь и взаимоопределенность «Я» и «жизнь» образовывали сложнейшие узоры бытия с попытками проникновения в мистику сущего, в начала индивидуальной психики и в сферы Мирового Духа. М. Маргенштейн писал в 1920 г:: «Мы несемся в бурном вихре, противопоставляя ему свое «Я». Все ведет к гипертрофии переживаний к лихорадочным действиям, к упоению отчаянием, к метафизическим драмам, к страданию как проявлению жизненной активности, к бурным эмоциям без налета сентиментальности, к надеждам. Короче, эта сама жизнь, лишенная программности, жизнь стихийная, жизнь «с Сердцем, нарисованным на груди», как выразился поэт-экспрессионист, жизнь по критериям чувств. Экспрессионизм — не прояснение мира, но определенный способ его переживания. В этом он во многом родствен романтизму, наследником которого в известной мере являлся.
Важная тема искусства: человек, не желающий потерять свою душу, душу израненную, больную. Эта душа дана небом, как характер землей, и она мечтает освободиться от оков материального, лишнего для нее. Для экспрессионизма крайне важно противопоставление «земля — небо». Ему вторят Другие: «мгновение и вечность», «смерть и жизнь», «страх и надежда», «реальность и абстракция», «толпа и одиночество», «величие и трусость». Все это необходимо было эмоционально пережить, причем одно переходило в другое, прихотливо перемешиваясь, а то и замещаясь. Это было связано с распространенными представлениями о неделимости всего сущего, о единстве части и целого. Биологическое таким образом может превратиться в предметное, космическое — в земное, светская дама — в проститутку... В. Гаузенштейн писал: «Экспрессионизм — плюс и минус, он дает и отнимает, он — наш сегодняшний день».
Чтобы передать новое понимание жизни, «Я» и природы, экспрессионисты решительно отбрасывают старую грамматику искусства. Им нужно вторгаться в неведомое, научиться возбуждать. Экспрессионизму во всех его проявлениях свойственна активная интерпретация формы, максимализм в выборе художественных средств; он не любит прилагательные, а предпочитает существительные и глаголы; ему необходима концентрация образов. Он стремится к особой взрывчатости форм, обнажению простых структур, а порой и к гротеску. Важны «ударные моменты», которые, как выражался композитор Арнольд Шёнберг, вызывают «раздражение». Вместо импрессионистических «впечатлений» здесь важно выражение, на что указывает и само название движения.
Термин «экспрессионизм» стал связываться с современным искусством в Германии крайне поздно, спустя несколько лет после того, как само движение стало активно развиваться. В каталоге берлинской XXII выставки Сецессиона в 1911 г. он был употреблен в отношении ряда картин французских живописцев. Есть анекдотичное сведение, что известный коллекционер П. Кассирер спросил, глядя на картину: «Это что — импрессионизм?», и получил ответ: «Нет, экспрессионизм». В журнале «Штурм» (1911) искусство постимпрессионистов, а также Мунка, Ходлера, Пехштейна и Нольде названо экспрессионизмом. Воррингер «синтетистами и экспрессионистами» обозначал французских мастеров того времени. Вообще обращение термина в Германии первоначально преимущественно к французскому искусству не случайно. Экспрессионизм рассматривался в постимпрессионистической традиции как естественное продолжение фовизма. С 1908 г. об экспрессии говорили Матисс и его друзья, коллекционер А. Канвайлер и критик Л. Воксель, добавляя к слову окончание «изм». Возможно и более раннее его употребление. Есть сведения, что им пользовался в 1901 г. художник Ж. Огюст Эрве. Помимо французской традиции, где слово «экспрессия» связано и с академической и с художественно-критической теорией XVIII столетия, существовала и английская. Термин этот стал употребляться в Англии с 1800 г. В отношении прерафаэлитов в 1850 г. появилось выражение «экспрессивная школа современности». Известный английский критик Р. Фрай трактовал в начале XX в. термин как выражение стиля постимпрессионизма. В Германии «экспрессионизм» рассматривался как синоним понятия «новое искусство». В 1914 г. вышла брошюра Пауля Фехнера «Экспрессионизм», после чего слово стало широко употребительным. Во Францию термин вернулся в 1920-е гг. для обозначения стиля «внутренней жизни» и способствовал формированию интернациональной концепции движения. В Германии с этим термином некоторое время конкурировали «активизм», «патетизм» (по названию клуба «Патетика», основанного Л. Мейднером). Как бы ни был условен и узок термин, как, впрочем, все термины истории искусства, он прижился.
Протоэкспрессионистические тенденции формировались в рамках развития стиля модерн и символизма. У истоков нового движения стояли, например, такие мастера, как бельгиец Дж. Энсор, отошедший от реализма и создавший в 1880—1890-х гг. картины «Странные маски», «Автопортрет с масками», «Въезд Христа в Брюссель», офорт «Смерть, преследующая человеческое стадо». В его живописи краски яркие, диссонирующие, образы гротескные. Норвежец Э. Мунк стремился передать в своих произведениях страх перед одиночеством («Крик», «Три возраста женщины», «Поцелуй»). Его мир страшен. С 1892 по 1908 г. с перерывами художник жил и работал в Германии, где оказал большое влияние на молодых реформаторов искусства. Пользовался в Германии популярностью и швейцарский художник Ф. Ходлер, работы которого отличались лаконизмом, остротой четких линейных ритмов («Ночь», «Дровосек»). Простые пластические формулы, полные властной энергии, создавала на севере Германии П. Модерзон-Беккер, скончавшаяся в 1907 г. Ее произведения ценили поэт Рильке и художник Нольде.