Я отстраненно закрыла дверь и вернулась на кухню, с интересом прислушиваясь к их теперь приглушенным голосам. Соня на руках сразу же начала засыпать.
– Не стал связываться? – интересовался Никита.
– Он при задержании сломал Рыжему челюсть и ногу в двух местах, – произнёс более расслабленно Шанхай, – мутный тип. Вроде как потомственный мент, а папуля ещё выше сидит.
Тишина и тихие шаги кого-то в сторону кухни. Я взмолилась, чтобы этот «кто-то» шёл в туалет, а не ко мне.
– Бывший Василисы, – бросил Никита.
Значит шёл не он. А если не он, то кто?
Я пересеклась взглядом с Шанхаем, зашедшим на кухню.
– Спит? – он не стал подходить близко, и вовсе не вошёл в кухню – просто замер в дверном проеме, в то время как я стояла у окна напротив.
Места здесь было не так много, потому я была ему в какой-то мере даже благодарна. Несмотря на то, что говорить с ним не хотела.
– Только уснула, – решила ответить я.
С ним не прошло бы молчание или простое «ага», он будто специально начинал задавать ещё больше вопросов, очень часто с «залезанием в чужое дело». Крайне нетактично и неприятно. Я боялась находиться с ним в одной комнате, пусть он никогда, в отличие от Никиты, не предпринимал ничего страшнее слов. Будто в голове что-то свербело только при мысли о нём.
– Понятно, – он сделал глоток дешевого пива из жестяной банки и в упор уставился на меня, – придурок сказал, что к тебе сегодня приставал этот тип, что приходил сейчас. Знакома с ним?
По спине прошёл холодок. Стало жутко настолько, что я прижала дочку к груди сильнее. Будто он планировал нападение или же начнет сейчас давить на меня из-за Артёма.
– Он мой бывший парень, – честно сказала я, – но я ничего не знаю о его делах, если тебе нужно это. Никогда в это не лезла.
И даже не потому, что мне было не интересно. Скорее я и он подразумевали подобные ситуации – я видела то, что происходит с Тёмой последние два года. Он никогда не был хорошим и лез почти в каждую разборку, начиная с самого детства. В своей среде он плавал ещё подростком: его отец был главой районного отдела, а сын какое-то время состоял в этой самой «популярной» банде, пока не начал встречаться со мной, и там не появились ещё большие проблемы с законом, вроде наркотиков, проституции и даже убийств. Через несколько месяцев после ухода Артёма главным там стал как раз Шанхай, а его подпевалы разделили обязанности между собой. Тот же Барсик, или Рыжий, как его иногда называли, заведовал прибыльными квартирными борделями.
Это знали все в нашем городе – мы были центром их жизни, и если кто-то мирный не желал в это лезть, то должен был придерживаться определённых правил.
Так было до того момента, пока Артём не устроился сперва помощником участкового, а после не дорос до того, что имеет сейчас. Шанхай начал поджимать ноги, понимая, что на него идёт облава даже серьёзнее, чем тогда с борделями.
– Понял, – коротко и так, будто не верил ни единому моему слову, сказал он, – но ты же с нами? Бросила всю эту… дрянь?
Я даже не нашла, что ответить. Я была ни за кого – я хотела спокойно жить со своим мужем и дочерью. Никаких разборок и бандитов.
Но кивнула, вжав голову в плечи и опустив взгляд.
– Никитос не обижает? – резко расслабился он, – этот придурок контролировать себя не может. Ты если что – говори мне. Я разберусь.
Я сперва мотнула головой в отрицании, а потом кивнула, выдавив тихое:
– Спасибо.
– Да ладно, – глоток пива, – но ты бы тоже сама не запускалась. Он мне каждый день пищит, что брал тебя ухоженной красавицей, а сейчас… может хоть краситься начнёшь? А то смотреть жалко.
О чём я и говорила – тактичность невероятная. Будто его касалось это напрямую. А сам Никита, конечно, молодец – ещё бы соседям всё рассказывал. Но даже так: как должна выглядеть девушка после родов? Та самая, у которой времени спать нет, не то чтобы краситься. Я помимо хвоста на голове успеваю только умыться утром. И это при том, что сплю не больше трёх часов, делаю всё по дому, готовлю, сижу с дочерью, стираю и убираю вечные последствия их гулянок. Я даже приноровилась мыться за две минуты, не дай бог разбудить Соню или мужа шумом воды!
Да. Обидно. Но кто меня спрашивал?
Например, о том, что я во время беременности теряла, а не набирала вес. О том, что в больницу хожу только с ребенком, а не сама, хотя стоило бы. Или о том, последний раз высыпалась ещё в квартире Артёма.
– Х-хорошо, – выдавила я, рассматривая самого Вадима.
У него был привычный для тридцати плюс лет пивной живот, никак не скрытый под недешёвой футболкой. Тёмные волосы и неприятный холодно-прилипчивый взгляд, от которого хотелось скрыться. Кроме дорогой «бижутерии» – одежды, часов, машины и теневого бизнеса, в нём был только скверный характер. В отличие от его младшего брата, в котором можно было найти пару положительных качеств, если очень присмотреться.