– Мы семья, Василиса, – очередной глоток и уже затуманенный взгляд, – и должна соответствовать. А сама… забросила всё, даже страшно смотреть. Может тебе деньги нужны? – он сделал шаг ко мне, отчего я в ужасе вжалась в подоконник, – этот оболтус же ничего не скажет, а ты…
– Всё у нас отлично, – его остановил полупьяный голос Никиты, от которого я выдохнула расслабленно, а Шанхай замер, не решаясь идти дальше, – не лезь ты к ней. Не видишь, что она потом трястись будет, дура. Нашла кого бояться.
Он смерил меня снисходительным взглядом и получил негатив от старшего брата:
– Без тебя знаю, что мне делать! – резкий разворот, он толкает Никиту в грудь, выталкивая из кухни, – никто меня не боится, дебил.
Муж отшагнул назад, оперся на дверь ванной и пропустил ушагавшего в комнату Вадима.
– У меня только один вопрос, – он повернул ко мне голову, оглядев нас с дочерью суженными глазами, – чем тебя я то не устраиваю? Сперва этот «сосед», сейчас брат. Или, если ты уже стала проституткой, то от этого не избавиться? – жестокая усмешка, – они скоро уйдут, а мы останемся, поняла?
Я кивнула, понимая, что он кроме угроз, ничего мне сделать он не сможет, хотя спасти от собственного странного брата успел. Так происходило часто, и это в какой-то мере придавало мне сил. Словно со всей ненавистью, которую вечно распылял Никита, он всё равно был хорошим. Плохим его вынуждал быть проклятый Шанхай, у которого под боком таковым стал бы и ангел.
Я не раз предлагала ему покинуть город, начать жизнь в другом городе и забыть об этом чёртовом месте, в котором времена банд и беспредела не заканчивались никогда. Здесь даже известный для всего района детский дом был притоном, и никто естественно этого изменить не мог. Устойчивая цепочка связей, в которую полез только Артём с его извечным бесстрашием. У меня же руки опустились давно.
– Не оставляй меня с ним, – не сдержала шёпота я.
Он лишь усмехнулся, дернул уголком губ и вышел в комнату, оставив нас с Соней одних.
Уведомление о сообщении. Громкое настолько, что пришлось дёрнуться и отключить его впопыхах, лишь бы не разбудить дочь. Он иногда сам переходил в полнозвучный режим. Происходило это не часто, но неожиданно, потому папа его и сменил на новый… лет пятнадцать назад. Я же ещё несколько месяцев назад продала всё, что могла, чтобы обеспечить дочь всем необходимым, потому и забрала у родителей их старый мобильник. Мне давно ничего не требовалось, кроме её благополучия.
Несколько нажатий кнопок, сообщение с неизвестного номера и сам текст: «Я могу прийти и забрать тебя».
Артём. Было это угрозой или же желанием помочь, я не знала. Но я догадывалась, что это его очередная игра, в конце которой он наградит меня усмешкой и фразой, вроде «Ну ты и тупая, раз повелась!». Он поступал похожим образом все прошлые месяцы, когда слышал от меня очередной отказ. Однако никогда не действовал настолько открыто, как сегодня. Будто сегодня случилось что-то, что он понял или осознал. Может последняя попытка?
Почему-то от этой мысли мне стало тяжело. Так, словно он бросит меня своим безмолвием. Мне стало страшно.
Но я всё равно удалила сообщение, привычно заблокировала его новый номер и отложила телефон.
Пора было уже повзрослеть и перестать верить в то, что меня кто-нибудь спасёт. Только я сама. Это я должна спасти дочь.
Пока, правда, выходило наоборот.
***
– Рассказывай, – сказала мне в трубку подруга, пока я в очередной раз выползала из подъезда, держа одной рукой коляску, а второй прижимая дочь к груди.
– Секунду! – я не рассчитала с количеством взваленного на себя одновременно и дверь пришлось открывать ногой, – вот, теперь всё. Что рассказывать? У меня ничего нового, Никита ушел спать, а мы пошли гулять. Как твои дела?
Она всегда приветствовала меня своим «Рассказывай», какое бы настроение не было у нее, и как бы загружена она не была. Карина была хорошей подругой. Я бы сказала, единственной оставшейся со мной после того, что произошло – она одна не отвернулась и даже слова мне не сказала, в отличие от моей мамы и всего нашего окружения, которое просто вопило, ежедневно называя меня дурой и продолжая вгонять в состояние депрессии. Ни слова обо мне или Артёме. И это было прекрасно.
На самом деле до моего падения мы с ней практически не общались, находясь в общей компании, потому я сперва восприняла «в штыки» её попытку сблизиться, а после поняла, что если бы не она, то я бы пропала в дебрях собственного разума.