Николай пропустил Аню вперед, предоставив возможность оглядеться вокруг. Она медленно ступала по кафелю, цокая каблуками, и, кружась, рассматривала небольшое сферическое пространство с прозрачными стеклами и огромным телескопом. Справа от нее находилась дверь, ведущая на мини-балкон, с противоположной стороны — тянущийся во всю длину стол с техникой, а в самом центре — мощный агрегат, разрешение которого позволяло без искажений заглянуть в сердце атмосферы.
— Становись сюда, — сказал Коля, указывая на металлический степ у телескопа.
Аня забралась на степ, и Николай, обступив ее сзади, протянул руки к телескопу. Находясь в непозволительной близости от нее и чувствуя ее медленное дыхание, он ощутил, как забилось собственное сердце, как будто их лица соприкасались впервые. Он принялся настраивать искатель, который увеличивает поле видимости, и вены с сухожилиями заиграли на его руках. Аня хотела что-то спросить и, неловко повернувшись, задела губами его щеку.
— Зачем же ты сбиваешь меня с толку? — спросил Николай, когда она взглядом пробежалась по его лицу. — Твои хитрые уловки мешают мне сосредоточиться. Теперь я хочу тебя поцеловать.
Аня хихикнула, приложив ладонь ко рту, и только потрепала его по волосам.
— Прости, давай сосредоточимся на звездах.
— Посмотри сюда, — Аня заглянула в трубу телескопа. — Что видишь?
Перед ней открылся синий мерцающий небосвод, и она стала двигать корпусом, чтобы лучше рассмотреть, и чуть не упала. Хорошо, что Николай придерживал ее за талию, будучи надежной страховкой от падений.
— Так красиво, — изрекла она. — Ты только посмотри. Мы так близко к космическому небосводу, но в то же время так далеко от него.
Аня подвинулась в сторону, позволив Коле заглянуть в трубу телескопа. Он что-то подкрутил руками, чтобы увеличить видимость, и звезды стали еще ближе. Они загорались одна за одной, будто бы ознаменовали начало новой эпохи. Эпохи, в которой Николай возрождался из пепла.
— Я никогда не испытывала такого счастья, — тихо говорила Аня, плавно повернув голову вбок.
— Неужели ты никогда не ходила на свидания? — осведомился Коля на ухо. Его голос был проникновенным, отчего по телу Ани пробежали мурашки. Они находились слишком близко. И эта телесная близость сводила с ума. — Однажды ты сказала, что у тебя был парень.
— Он не водил меня смотреть на звезды, только писал стихи, которые я сожгла потом.
На миг Коля помрачнел. Почему-то мысль о том, что кто-то мог писать ей стихи и прикасаться к ее пухлым губам, злила его. Он никогда не испытывал чувства ревности. Наверное, потому, что никогда не знал любви. Холодным разумом он сознавал, что ревновать девушку к парню из прошлого — это довольно-таки глупо и бессмысленно. Но сердцем он ощущал иначе. Он убрал руки с ее талии себе за спину, скрепив пальцы в замок, и сделал пару шагов назад.
— Ты сильно любила его? — спросил Коля, и Аня уловила неожиданную перемену в нем.
Костенко слезла со степа и подошла к Николаю вплотную, положив ладони ему на грудь. Она не хотела, чтобы этот вечер был затемнен парнем из Нижнего Новгорода, однако игнорировать вопрос не могла. Хотелось быть честной.
— Эта была подростковая любовь, как обычно бывает, — непринужденно выдала Аня. — Мы просидели за одной партой добрых одиннадцать лет и были лучшими друзьями, а в старших классах, повзрослев, вдруг почувствовали, что нас тянет друг к другу. Одним утром я обнаружила в почтовом ящике стихи от анонима, а позже выяснилось, что это был он. После нескольких таких стихов мы начали встречаться. Поначалу была романтика, даже на выпускном встретили рассвет. Он твердил о том, что не хочет меня отпускать, а я глупо верила в это. Я наивно полагала, что после поступления в институт ничего не изменится, но глубоко ошибалась, — она выдохнула, заглянув ему в глаза, чтобы понять, огорчает Николая этими словами или нет. — Первый курс сильно изменил его: посвящение, студенческие вечеринки и симпатичные одногруппницы. Все это начало интересовать его больше и сильнее вытеснять меня из его мира. Когда мы в очередной раз ссорились, он впервые закурил при мне на балконе, а затем холодным тоном заявил о нашем расставании.
Мысли о подлости того парня распалили внутри Николая огонь. Познав любовь, он никак не мог взять в толк, как можно было так поступить. Аня, такая светлая, добрая, искренняя, с открытой душой и трепетным сердцем, не заслужила такого отношения. Ему хотелось найти этого парня, взять за ворот и хорошенько встряхнуть, чтобы выбить причину такого поступка. Как же так холодно можно обойтись с человеком, в глаза которого смотрел с любовью столько лет? Но он подавил в себе это желание и просто спросил:
— И ты перестала верить в парней?
— Еще как перестала. Я тогда много проплакала и выстроила вокруг себя неприступную крепость. Дала себе обет никогда не влюбляться, но потом в моей жизни появился один хоккеист, и я не смогла сопротивляться, — она уткнулась носом ему в грудь, сжимая лацканы пальто, а затем, подняв голову вверх, поинтересовалась: — А ты?
— Что — я? — Николай в изумлении изогнул бровь.
— Ты любил кого-нибудь до меня?
Николай замолчал и сделал шаг назад. Цепкие девичьи пальцы отпрянули от лацканов пальто, и Аня не распознала причину безгласности. Внутри зародилась тревога, будто бы сейчас Коля откроет для нее страшную правду, о которой она и подумать не могла. Но вместо этого Литвинов засунул руку во внутренний карман пальто и выудил синюю продолговатую коробочку. Аня осторожно взглянула на синий футляр, медленно переводя взор на Николая. Сердце замерло. Коля неспешно открыл коробочку, и она охнула от неожиданности. Внутри лежал серебряный кулон в виде полумесяца, на котором косыми буквами было выгравировано «You take my heart».
— Ты первая, кому я открыл свое сердце, — бархатистым голосом отозвался Коля. — Ты так стремительно ворвалась в мою жизнь, перевернув все вверх дном и установив свои распорядки. Я так привык к тебе, что мне не хочется, чтобы рядом со мной была другая. Мне нужна ты.
Николай достал кулон из футляра и, когда Аня повернулась к нему спиной, раскрыл застежку и надел кулон на ее шею.
— Значит, я забрала твое сердце? — улыбнувшись уголком губ, она развернулась к нему лицом и обвила руками его шею.
— Забрала. Поэтому знай, что я никогда не отпущу тебя.
— Никогда-никогда?
— Если мне придется возвращаться в этот мир бесконечное количество раз, я всегда буду выбирать тебя, — признался Коля и провел губами по ее щеке, словно спрашивая разрешение.
В этот вечер он был поистине счастливым, потому что научился балансировать между двумя страстями: любимой девушкой и хоккеем. Целуя ее нежные губы, Николай даже позабыл о том парне, потому что сейчас Аня всецело принадлежала ему. Однако он не знал, что на следующее утро его сокрушит злой рок.
Глава 20
I'm holding on your rope
Стою, твой верный раб,
Got me ten feet off the ground
А свобода — в десяти шагах.
And I'm hearing what you say
Я слышу голос твой,
But I just can't make a sound
И мерзнут звуки на губах.
You tell me that you need me
Ты говоришь, я нужен,
Then you go and cut me down
И легонько тянешь цепь,
But wait
Постой.
You tell me that you're sorry
Ты в сожалениях таешь,
Didn't think I'd turn around and say
Но не представляешь, что со мной
That it's too late to apologize, it's too late
Так поздно кричать «Прости», так поздно…
OneRepublic — Apologize
На следующее утро Николай проснулся в приподнятом настроении. Вопреки тому, что за окном снова шел дождь, а над таунхаусом собрались предгрозовые тучи, он ощущал внутри теплоту. На душе была весна, хотя Коля уже и не надеялся на это. Вчерашнее свидание отпечаталось в сознании как нечто масштабное и прекрасное, потому недомолвки с отцом отошли на второй план. К тому же, сегодня они должны были поехать на просмотр съемной квартиры, а это значило, что их Вселенная расширяется, а призраки прошлого остаются в черной дыре.