— Может и так, — Вадим пожал плечами. — Но не одному мне эта девушка, — он посмотрел за плечо Коли, — вскружила голову. Может, я и позволил вам какое-то время быть вместе, но это был тебе подарок. Признаюсь, что она здорово обвела меня вокруг пальца в тот день, когда должна была приехать в мой дом. Сбежала и затаилась здесь. Я искал ее везде, а оказалось, что нужно было просто подождать приезда вашей команды в Нижний Новгород и увидеть ее на трибунах.
Аня пошатнулась на ровном месте, будто бы кто-то битой ударил под колени. Она приложила ладонь к лицу, прикрыв веки, и осознала ошибку, за которую теперь приходится платить. Еще тогда она говорила Феде, что ей не стоит ехать на выездную серию или хотя бы на этот матч. Но тот убеждал ее, что ничего не случится, ведь можно затеряться в толпе. Лучше бы она в тот день осталась в номере.
— И я стал действовать. Я хотел просто увезти ее, но заметил, что она постоянно вертится вокруг тебя. Ты стал предпосылкой к участию в тендере. Я сломил твоего отца, который чувствовал власть и имел акулью хватку в бизнесе. Сломил и тебя. Думал, узнав правду о матери, ты переключишься на отца. Казанцев поведал о ваших непростых семейных отношениях. Но, видимо, упертость ты взял от отца.
— Как бы там ни было, глупо было с вашей стороны полагать, что я откажусь от Ани, — отозвался Николай, проглотив его слова про мать.
— Именно поэтому я заманил тебя сюда, — Морозов снова вознес руку вверх и направил дуло пистолета на Колю. — Пора бы покончить с тобой, глупый мальчишка. Хочу, чтобы ты умер на ее глазах. Но, прежде спроси, она пришла к тебе потому, что любит тебя, или потому, что ей нужна была твоя защита.
Николай до крови закусил щеку и впился ногтями в кожу ладоней. В день тендера он и не думал о том, что их отношения выгодны для Ани. Он видел неподдельную искренность в ее глазах, чувствовал ее нежные прикосновения, упивался ее сладкими поцелуями. Во всех ее действиях он не видел фальши. Но слова Морозова всполошили Колю. Мысли спутались, и он медленно повернулся к Ане. Их взгляды столкнулись. Николай, ощущая, как слезы собираются в глазах, смотрел на нее. Хотел увидеть ответ во взгляде, но рассмотрел лишь смятение. Неужели она действительно пришла к нему для защиты, а все, что было между ними, — сценическая иллюзия?
Коля тыльной стороной ладони провел по щеке, убирая текущую слезу. От горького осознания голову сдавило. Мечты о совместном бытие разбивались о скалы из-за ее молчания. Безмолвия, которое подтверждало слова Морозова. Он ощущал, как любовь просачивалась сквозь пальцы. Точнее, подобие любви. Стало неимоверно больно.
— Ну и где же твоя былая смелость? Убит моими словами? — отшучивался Морозов, однако Николай будто бы его и не слышал. Вадим выстрелил. — Первая пуля пролетела мимо, чтобы ты все же повернулся. Хочу видеть боль в твоих глазах. Вторая пуля прилетит тебе прямо в сердце.
Литвинов нехотя развернулся. Ему уже было все равно. Если смерть способна унять внутреннюю боль, то он добровольно пойдет на этот риск. Про вызванную подмогу он уже и позабыл. Настолько был рассеян из-за молчания Ани, которая даже не попыталась опровергнуть слова Морозова и просто стояла, прижав руки к ногам.
Вадим начал обратный отсчет, прицелившись прямо в грудную клетку, как неожиданно для них обоих Аня подорвалась с места и пальцами ухватилась за спортивную куртку Коли. Подавляя остатки беззвучной истерики, она со страхом потери уставилась на Николая.
— Не слушай его, прошу, — молила его Костенко, уткнувшись носом в грудь. Толстовка пахла мятой и кедром, и она потерлась о нее кончиком носа. Ей нравился этот аромат. — Возможно, в тот день я и пришла к тебе за защитой. Но также сильно я нуждалась в твоей любви. Я не лгала, клянусь. Все мои эмоции рядом с тобой были настоящими. Я полюбила тебя до того, как он появился в городе. Это глупое стечение обстоятельств. Правда.
Аня запрокинула голову назад, чтобы посмотреть на Колю. Выражение его лица оставалось неизменным. Лишь судорожно подрагивали густые ресницы. Дыхание было сбивчивым и рваным.
— Да, он сбил нас с ног. Но я протягиваю тебе руку, потому что не смогу проделать путь до луны и обратно в одиночку, — Костенко вслепую нашла руку Николая и переплела их пальцы. — Прошу, поверь мне.
— Ну, хватит! — сердито выпалил Морозов и силой оттянул Аню от Коли.
Костенко упала на пол, проехавшись ладонью по бетонным осколкам. Кожа на внутренней части ладони оказалась стертой, кое-где просачивалась алая кровь. Николай подался вперед, однако грубая мужская рука преградила ему путь.
— Я сказал, что хватит! — повторил Вадим и приткнул дуло пистолета к грудной клетке Николая. — Насмотрелся на нее в последний раз?
— Как бы не так, — криво улыбнувшись, ответил Коля.
Морозов не сразу понял, к чему были сказаны эти слова. Он смерил Николая насмешливым взором и смолчал, позволив напоследок противнику колкие фразы в свой адрес. Вадим уже почти нажал на спусковой крючок, как услышал на первом этаже чужие шаги, а на улице — гул милицейской сирены. Растерянно оглядевшись по сторонам, он выругался и снова повернулся к Коле в надежде выстрелить. Но потерял контроль. Николаю все уже удалось выбить пистолет из рук Морозова и сбросить его ногой в пропасть.
— Дьявол! — возмутился Вадим и завел руку за спину, чтобы совершить удар, однако сзади появился Любимов. Он заломал его руку и заставил упасть на колени.
Федя, что было силы, удерживал Морозова, придавливая его к бетонному полу, до прихода отряда. Как только сотрудники правоохранительных органов оказались в здании ангара, на втором этаже, то Любимов ослабил хватку, напоследок пнув Вадима ногой. Безусловно, он жаждал расправы и свершения личного правосудия, но сдержал себя только ради Ани.
— Господин Морозов, вы арестованы за похищение человека и незаконное применение огнестрельного оружия, — сказал тип в форме. — Прошу не сопротивляться, — он надел на Вадима наручники и попросил подняться.
Морозов плюнул в ноги Литвинову и с оскалом дикаря посмотрел на него.
— Может, я и правда недооценил твои умственные способности, — сказал он. — Ты оказался достойным противником. Однако не думай, что сможешь засадить меня за решетку.
Николай спокойно пожал плечами и ответил:
— Может, вы и король в Нижнем Новгороде, но здесь вы никто. Моя фамилия имеет вес и открывает все двери. Поверьте, мы уж постараемся сделать так, чтобы вы гнили в тюрьме до конца своих дней.
На долгую перепалку времени не хватило: люди в форме уводили его из ангара. Один из них помог Ане подняться и осведомился, все ли с ней в порядке. Когда она одобрительно кивнула головой и отказалась от какой-либо медицинской помощи, мужчина сказал, что им нужно последовать за ними в участок и дать показания, потому что беспричинно держать Морозова они не могут. Все согласились.
— Мы с Лешей поедем вместе, а вы поезжайте с Аней, — сказал Феде Коля, когда они вышли из ангара. — Только обработай ей рану на руке.
Миронов недоуменно взглянул на друга, но тот попросил ни о чем не спрашивать. Федя пожал плечами и протянул Ане руку, чтобы она последовала за ним. Костенко ничего не оставалось, как повиноваться, но, следуя за Любимовым, она не переставала оглядываться назад. Ей важно было поговорить с Колей и еще раз все объяснить, доказать, что она не хочет отказываться от него. Однако времени на личные дела не было: их торопили сотрудники милиции. Надо было разобраться с прошлым, чтобы от него не осталось следов в настоящем.
Поездка до участка заняла полчаса, пребывание в нем — больше часа. Колю, Аню, Лешу и Федю допрашивали поочередно, чтобы составить полный протокол. Николай поведал о нечестных торгах и угрозах в сторону семьи, Леша — о том, что знал поверхностно об этом человеке, а Аня и Федя рассказали предысторию, чтобы объяснить мотивы похищения. Парней отпустили быстро, а вот Костенко придержали в кабинете. Ее спросили о каких-либо доказательствах, и она хотела показать эс-эм-эс в телефоне и пару записей с диктофона, но потом вспомнила, что Морозов выбросил ее мобильник из окна автомобиля в момент похищения. Стало так досадно, что Аня поджала губы и опустила голову. Сотрудник милиции ее успокоил и сказал, что на сегодня допрос окончен. Бесконечные расспросы изнурили ее, поэтому из кабинета она вышла понурая, еле передвигаясь.