Уверенность товарища подействовала на Кирика. Он осмотрелся и увидел знакомую осину, которую весной повалили бобры.
— Мы же здесь с дедушкой были! — обрадовался Кирик. — Давай здесь и посидим, поужинаем, может, что и увидим.
Следопыты на аппетит не жаловались, уплетали картошку за обе щеки. Вечер был теплый. Полная луна светила, как большущий фонарь. Было бы совсем хорошо, если бы не комары. Они столбом висели над мальчиками, издавая противный звенящий писк. Никакого спасения от них нет! Разве закутаться с головой в телогрейку? Но тогда ничего не увидишь…
— Смотри, куст плывет! — сказал Андрейка. — Да вон, на средине.
К удивлению ребят куст подплыл к противоположному берегу и пополз прямо на кручу. Из-под куста неторопливо показался небольшой зверек с толстым плоским хвостом. Это был бобренок. В том месте, где сидели ребята, озеро было узкое, и они все хорошо видели. Бобренок продолжал карабкаться на берег. Вот он достиг небольшой площадки, лег на брюшко, растопырил задние лапки и скатился в воду. Ребята смотрели на него во все глаза.
И вдруг оба увидели, как два бобренка, не замечая людей, влезали на их берег. «Тише, тише!» — шепотом останавливали Кирик и Андрейка друг друга, опасаясь спугнуть зверьков. Мальчики теперь так близко видели бобрят, как будто все это происходило в зоопарке. Один бобренок был совсем черный, другой — бурый, с темно-коричневой полосой на спине. Черный залез на поваленную осину и ухватился лапами за тонкую веточку. Щелк зубами — и ветка откушена. Обгладывая кору, бобренок вращал ветку; лапы его работали, как руки. Мигом ветка превратилась в белую палочку. Зверек взял ее одной лапой, почесал ею за ушком и далеко забросил в воду. Другой бобренок тоже попытался влезть на осину, но тут же был сброшен в воду черным. Бурый выскочил на берег, отряхнулся, сел на задние лапы, срезал ветку ивы и так же, как первый бобренок, скатился с берега. В воде он бросил ветку, поднял плоский хвостик, и давай гоняться за своей веткой.
Приближалась полночь, но было светло. Берег и озеро ожили. В лесу совсем близко раздавалось постукивание. «Так-так-так» — слышались удары по дереву.
— Я знаю, это бобры осину подгрызают, мы с дедушкой не раз слыхали, — шепнул Андрейка.
В глубине леса заухал филин, стало жутко. Мальчишки тесно прижались друг к другу. А на озере продолжали свою игру бобрята. Их было уже пятеро. Они гонялись друг за другом, перетаскивали с места на место срубленные ветки, каждый раз возвращаясь к осине. Ее ствол, еще недавно покрытый корой, блестел светлой древесиной. Отвлекшись от ночных звуков, ребята забыли про страх, про назойливых комаров, не обращали внимания на мокрые от выпавшей росы телогрейки.
— На середке-то, смотри, большой плывет.
Едва Андрейка успел шепнуть, как послышался голос дедушки:
— Ки-ря-а! О-го-го-го, где вы?
Большой бобер, тот что плыл посреди озера, прислушался, поднял хвост и что есть мочи ударил им по воде. Бобрята, как по команде, нырнули. Стук в лесу прекратился, наступила полная тишина. Дедушка продолжал звать уже совсем близко:
— Где вы, куда вас унесло?
На середину озера из-за поворота вышла лодка. В ней стоял дедушка и звал мальчиков:
— Куда вы запропастились?
— Здесь мы, дедушка, рядом!
— Я вам покажу, полуночники! Уши вам надрать мало!
Виноватые, влезли они в лодку и сидели притихшие всю дорогу. В избушке у дедушки ждала Андрейку мать. Может, дома ему и попало, но Андрейка об этом никогда не рассказывал.
Когда утки меняют перья
Дедушка надел болотные сапоги и брезентовый фартук, затем попросил Кирика достать с чердака сеть. Мальчик влез по лестнице в слуховое окно; увидев сеть, подумал: «Зачем она дедушке? Не будет же он в озерах рыбу сетью ловить, если сам всем запрещает».
— Где ты там? Давай побыстрей! — торопил дедушка.
Кирик сбросил снасти к ногам дедушки и спросил:
— Дедушка, а сеть на что?
— Известное дело на что: уток будем кольцевать.
Кирик мигом спустился вниз и стал смотреть, как дедушка увязывает сеть. А тот командовал:
— Носи-ка жерди, чем без дела стоять!
Они отнесли жерди на берег.
— Ну, лезь в лодку! — сказал дедушка. — Далека поедем, в конец заказника.
Переплыли озеро, вышли на берег. Перетащили лодку волоком в небольшое озерцо, покрытое зеленым ковром ряски. Потом снова пришлось тянуть лодку по сухому, среди чахлых березок и ольховника. Дедушка сильно устал, остановился, снял свою старенькую шляпу, похожую на колокол, и, вздохнув, сказал:
— Непогодью пахнет, кости старые дают знать. А уток кольцевать нужно! Пропустим срок, и лови их, как знаешь.
— Я думал, дедушка, у тебя одна работа — охранять зверей в заказнике.
— Ну где там, работы хоть отбавляй. Я еще подсчет всех бобровых поселений не закончил. Лосей и бобровую дичь тоже примерно подсчитать надо.
— Для чего это?
— А как же? Всякое хозяйство учет любит. В прошлом году подсчитали бобров и решили их отловить, чтобы в новые заказные места выпустить. Пройдет годика два — бобров много разведется, и наш заказник доход государству принесет, ведь мех у них на вес золота ценится. Бобры по всей Европе перевелись… Видишь, какое дело-то мы творим, государственное.
Посмотрев на тучи, дед снова взялся за цепь.
— Ну давай тянуть, задержались мы малость, — сказал он.
Кирик, как мог, подталкивал лодку сзади. По кочкам она едва ползла. Перед частым осинником остановились. Дедушка взял из лодки топор и принялся срубать тонкие деревца, устилая ими просеку. К счастью, рубить много не пришлось, лодку вскоре вытянули к чистой воде.
Кирик только сейчас заметил, что весь осиновый лесок стоял на чем-то зыбком, словно плавал. Если Кирик ступал на обнаженный корень осины, верхушка ее вздрагивала.
— Дедушка, под нами болото?
— Какое болото, вода под нами. Эти берега плавучие. Они обросли плавающими кочками, а на кочках осинки выросли и корнями своими скрепили их.
Кирику стало страшно — ведь под ногами глубина! — дальше он уже ступал неуверенно.
— Тут, пожалуй, и провалиться недолго?
— Конечно, потому мы дорогу осиной и устилали. А в ветреную погоду здесь совсем не пройдешь, ветром целые острова отрывает и гонит их к другому берегу. Как видишь, и деревья иногда путешествуют. Озеро это Плавунье называют, лось сюда не ходит. Он тяжелый, может провалиться…
— Как же, дедушка, мы поймаем уток, ведь они высоко и быстро летают?
— В том-то и дело, что здесь, на озере, в это время собираются утки, которые почти не могут летать. У них старые перья выпадают. Поэтому утки и забираются в такую глушь и ждут, пока у них новые перья отрастут. Тут-то мы их выловим и окольцуем.
Озерцо, к которому так долго пробирались дедушка с Кириком, было совсем небольшое. Его противоположный берег зарос хвощами и осокой. Дедушка достал из лодки конец сети, привязал ее к ближайшей осине. Сел на корму. Кирику поручил распускать сеть. Они быстро перекрыли озеро снастью, другой конец ее дедушка привязал к жерди, вбитой в илистый берег. Затем поехали вдоль сети обратно, закрепляя ее жердями так, чтобы она поднялась над водой. Когда все приготовления были закончены, поехали к заболоченному берегу.
Дедушка вошел по колено в воду и принялся шумно бродить среди осоки и хвощей.
Озеро, казавшееся необитаемым, вдруг ожило: осока зашевелилась, из нее вылетело сразу десятка два уток.
Некоторые из них махали бесперыми крыльями и шлепали лапами по воде, как будто бежали, другие летели над самой водой. Напуганные утки стремились вперед, подальше от шума и, не замечая тонкой сети, запутывались в ней.