Дедушка давно обещал Кирику взять его с собой на охоту. И вот как-то утром он принялся чистить ружье, потом пересмотрел патроны. Заметив вопросительный взгляд Кирика, он сказал:
— Вечером пойдем на тетеревов.
Стемнело, когда путники отправились на охоту далеко за пределы заказника. В лесу еще лежал снег, но полянки уже очистились. На той, которую выбрал дедушка, по краям росли молодые березки вперемежку с сосенками. Дедушка ходил сюда каждую весну. Иной раз он даже про охоту забывал, а просто садился в кустах и смотрел, как дерутся забияки тетерева.
Построили шалаш, заночевали в нем. Раненько, чуть свет, дедушка разбудил Кирика. На земле лежал иней. От него каждая кочка, каждый сучок казались голубоватыми. Кирик зябко передергивал плечами и уже жалел, что пошел с дедушкой: «Ничего-то здесь хорошего нет. Хоть бы дедушка разговаривал, а то молчит и еще пальцем грозится…»
И вдруг… на поляну опустился тетерев с ярко-красными бровями и белыми полосками на крыльях. Он поднял широкий хвост с двумя завитушками. Горло его надулось, будто туда кто камень положил, и тетерев издал первый трубящий звук, бросая вызов соперникам. Потом он растопырил крепкие крылья и стал как-то странно подпрыгивать. Кирик наблюдал за ним во все глаза. Вот это петушище!
На поляну опустились еще три тетерева и две тетерки. Скромные тетерки держались в стороне, а тетерева надулись, вытянули шеи и запрыгали точь-в-точь, как первый. Вот один уже у шалаша, совсем близко. Дедушка уже приготовился стрелять, как вдруг в шалаше на миг стало совсем темно: кто-то загородил отверстие, через которое охотники наблюдали за птицами.
Вот этот «кто-то» отодвинулся от шалаша, и Кирик увидел большую птицу с огромными желтыми глазищами; казалось, они светились. Прямо от головы птицы поднимались толстые растопыренные крылья. Все это произошло так неожиданно, что даже дедушка, опытный охотник, опустил ружье. Птица глухо ухнула, все равно что вздохнула, и улетела. Исчезли с полянки и драчуны тетерева.
— Филин-то промахнулся, попусту тут крыльями хлопал. Испортил нам, злодей, хорошую охоту, — проворчал дедушка.
— А я думал, чудовище какое появилось, — облегченно вздохнул Кирик.
— Вот тебе и чудовище! А тетерева улетели…
Расставание
Из города пришло письмо. Дедушка надел очки и молча стал читать. Он то улыбался, то хмурился.
— Это от папы, дедушка?
— Да, от Ванюши. Зовет тебя домой.
Дочитав письмо, дед бережно свернул бумагу и положил на стол.
Кирик не знал, радоваться ему или огорчаться: ему и домой хотелось, и деда одного было жаль оставлять. К тому же, если бы еще была зима или осень, а то весна, да какая! Дедушкин дом нынче не затопило, за окном весело крякают утки. На небе ни облачка, а в воде, как в зеркале, отражается лес, еще не одетый, весенний.
— Ну, Кирилл Иванович, — дедушка посмотрел на Кирика серьезно и даже строго, — пора собираться…
— Еще бы здесь пожить, — нерешительно сказал Кирик.
— Мне тоже с тобой веселее. Но раз родители домой зовут — значит надо. — И, вздохнув, добавил:
— Если отец надумает, приезжайте вместе. Письма-то, смотри, пиши, не забывай.
Старик стал собирать внука в дорогу, а Кирик выбежал из дома.
Он вышел на берег озера, сел в лодку и задумался. Опять те же голые кусты, так же поют птицы, а все кажется по-новому. Вот там небольшой островок, которого в прошлом году не было. Около островка — лодка, и какой-то мальчишка под кустом возится. Да ведь это Андрейка!
— Ан-дрей-ка! — громко кричит Кирик и слышит в ответ:
— Я сей-час!
Андрейка бежит к своей лодке. В руках он что-то держит. Вот он уже гребет… Подъехал к Кирику, бросил на берег кормовое весло и вытащил из лодки зайчонка.
— А я зайчика спасал. Смотри, какой худой, одни кости. Там ивы сколько хочешь, а он не ест, перепугался, должно быть, — торопливо рассказывал Андрейка.
Кирик погладил зайчонка: «Какой он мягкий, а глазенки-то, как черные пуговки», — и печально сказал:
— Уезжаю я, Андрейка…
Андрейка помолчал. Потом протянул зайца:
— На, бери! Все равно пропадет, а тебе на память. Видишь, ястребище летает, он за такими охотится, сверху-то хорошо видно.
Кирик с радостью принял подарок, и друзья вместе отправились домой.
Дедушка старательно собирал внука. До краев набивал его рюкзак, говорил:
— Тяжеловат, наверное. Ну, ничего, ты теперь сильный, выдержишь!
— Смотри-ка, дедушка, Андрейка мне какой подарок сделал!
— Этого можно с собой взять. Зайцы быстро к людям привыкают.
Кирик посадил зайчишку на пол. Тот повел ушами, приподнялся на задних лапках и неловко заковылял под стол. Зайцу бросили морковину и, пока шли сборы, забыли про него.
— Я тебе тоже подарок припас, — сказал дедушка, снимая со стены лосиный рог.
У Кирика глаза так и засветились от радости — настоящий рог, как у живого лося!
Для зайца приготовили корзинку с крышкой, а на дно опустили металлическую сетку, чтобы зайчишка не прогрыз дорогой дыру. В корзинку положили морковку — пусть грызет дорогой.
Потом дедушка, вздохнув, сказал:
— Посидим малость, по русскому обычаю.
Посидели молча…
— Ну, пора к пароходу. Пошли, Андрейка, проводим твоего дружка, — сказал дедушка и подал ему корзинку.
Кирик взвалил на плечи рюкзак, и все отправились к лодке. На дворе заскулила Жучка. Кирик потрепал ее за ухом.
— Пусть и Жучка меня проводит.
— Конечно, внучек, проводит, — ласково ответил дедушка.
Жучка, точно поняв разговор, побежала с ними и первой прыгнула в лодку.
Проехали два озера. Лодка вышла на реку. До пристани оставалось совсем немного, когда дедушка заговорил, обращаясь к Кирику:
— От весны до весны ты у меня прожил. Не жалей этого года! Мне, старику, так кажется: учиться нужно не только в школе. На наших озерах — тоже школа для тебя была… — Дедушка оглядел лес и замолчал.
А в лазурном небе летели стайки уток. Может быть, они торопились занять места на дедушкиных озерах?..
1960–1962 гг.
РАССКАЗЫ
Синицын завтрак
Стоял лютый мороз. Ветер срывал с крыш снег, вихрем закручивал его, наметал сугробы.
Я колол дрова.
В стареньких рукавицах совсем коченели руки. А тут еще, как назло, тюлька попалась толстая, коряжистая.
Остановился передохнуть и увидел на поленнице маленькую синичку. Она нахохлилась и казалась желтым шариком.
Забавно свернув набок голову, синица с любопытством разглядывала меня.
«Холодно ей, бедняге», — подумал я и снова взялся за неподатливый чурбан. Наконец он разлетелся пополам.
Синица смело опустилась на плаху, раза два что-то клюнула — и мигом опять села на поленницу.
В дровах оказались личинки короеда. Синица замечала их раньше меня. Быстро расправившись с одним короедом, она садилась на плаху и ловко хватала из-под коры второго.
Оставив дрова, я стал помогать синичке. Наберу белых червяков, положу на щепочку, отойду, смотрю, как кормится голодная птица. А та прыгает с полена на полено и весело щебечет.
На следующее утро я снова колол дрова, и моя знакомая опять подбирала короедов.
Всю зиму встречались мы с синицей. А когда пригрело солнце и с крыш свесились сосульки, она улетела в лес.
Там теперь было для нее больше пищи.
Зарянка
