Здание, однако, было выкрашено в черный цвет, отчего и получило свое название.
Когда мы достигли мрачных ворот из черного дерева, Криспин отправил гвардейцев назад, к месту преступления, затем они с Гискардом провели меня внутрь. Мы удалялись все дальше от главного входа, пройдя мимо безымянной двери, ведущей в подземелье, где и проводят по-настоящему пристрастный допрос, и я незаметно вздохнул с облегчением. Я совсем не горел желанием оказаться там вновь, ни в качестве палача, ни в качестве его жертвы. Мы достигли главного зала, и здесь Криспин покинул нас, видимо, для того, чтобы доложить начальству, поручив Гискарду одному вести меня дальше. Я приготовился к измывательствам, но руэндец не проявлял никакого желания возвращаться к нашей недавней ссоре.
Он открыл дверь в арестантскую — безликое каменное помещение, пустое, не считая простейшего деревянного стола и тройки неудобных стульев. Гискард усадил меня на один из них.
— Криспин скоро будет, — сообщил он.
Я заметил, что кровь наконец спеклась под моим носом.
— Не желаете начать сами? — предложил я.
— Мертвый мужчина — это он убил девочку?
Я кивнул.
— Откуда ты знаешь?
— Все знали, — ответил я. — Просто ничего не говорили об этом вам.
Гискард закатил глаза и вышел.
Часа полтора я просидел в одиночестве на проклятом стуле, ежась от головной боли и пытаясь сообразить, сколько у меня было сломано ребер. Я подозревал, что сломали по меньшей мере три штуки, но без помощи пальцев трудно было судить наверняка. Я подумывал о том, чтобы выпутаться из цепей, выразив таким путем свое презрение к Криспину и всей его своре, только это походило на жалкую месть и, скорее всего, привело бы к новым побоям.
Наконец дверь отворилась, и Криспин, с мрачным лицом, вошел в арестантскую. Он занял место напротив меня.
— Они не станут касаться этого дела, — произнес он.
Я туго соображал в тот момент, что вполне объяснимо, учитывая обстоятельства.
— Как это понимать, черт возьми?
— Насколько это касается Черного дома, дело закрыто. Чжан Цзу, фабричный рабочий и наемный убийца, совершил убийство Тары Потжитер и еще нескольких девочек, личность которых предстоит выяснить. Его убило лицо или лица способом, который тоже еще предстоит установить. Ты случайно встретил неизвестного человека или лиц, замешанных в убийстве, но тебя лишили сознания, прежде чем ты смог установить личность убийцы или убийц.
— Неизвестного человека или лиц? Ты в своем уме? Думаешь, киренца избили до смерти? Ты понимаешь не хуже меня, что тут попахивает Искусством.
— Понимаю.
— Даже наверху не настолько глупы, чтобы думать иначе.
— Не настолько.
— В таком случае что значит — дело закрыто?
Криспин потер виски, будто пытаясь облегчить скрытую боль.
— Ты проработал здесь достаточно долго, так неужели я должен повторить каждое слово по буквам? Ни у кого нет желания заниматься подобной гадостью, тем более разбирать показания какого-то там торговца дурью. Киренец убил Тару, теперь он мертв. Дело закончено.
Давно не сталкивался я со случаем вопиющего безобразия, с которым не желал мириться, даже несмотря на усталость.
— Понятно. Никому нет дела до замученного до смерти ребенка — зачем беспокоиться, ведь это всего лишь девочка из трущоб. Но в Низком городе появилось нечто необузданное, извергнутое из самого сердца бездны. Люди должны знать.
— Никто ни о чем не узнает. Тело сожгут, а ты будешь держать рот на замке. Пройдет немного времени, и все забудется.
— Если ты считаешь, что все на этом закончилось, значит, ты такой же болван, как и все твое руководство.
— Тебе так много известно?
— Я разузнал достаточно, чтобы найти убийцу Тары, в то время как вы прохлаждались здесь, гоняя блох.
— Тогда почему бы тебе не рассказать мне в подробностях, как это произошло. Или я должен поверить, что ты слонялся без дела по задворкам Кирен-города и случайно наткнулся на человека, виновного в смерти ребенка, тело которого ты обнаружил два дня назад?
— Нет, Криспин, разве не ясно, что я вычислил его? Не думал, что тебе, агенту элитного сыскного подразделения, надо все объяснять на пальцах, как глупенькому мальчику.
Верхняя губа Криспина скривилась.
— Я же сказал тебе не искать убийцу.
— Я решил не следовать твоему совету.
— Это был не совет, а распоряжение законного и полномочного представителя Короны.
— Твой распоряжения мало что значили для меня, когда я служил агентом, и последние полдесятка лет не подвигли меня на то, чтобы придавать им больше значения.