— Пошла ты…
— И тебе желаю такого же, дорогая!
Мороз продрал по коже ледяным вихрем и у меня тотчас противно засосало под ложечкой. Заметила, как резко посерело лицо тётушки. Оно стало каким-то неживым, восковым, как у куклы.
Тронула её за плечо, пытаясь вернуть к жизни:
— Всё нормально?
— Да, не обращай внимания, Лада. Это Оливия — моя давняя знакомая. Когда-то мы даже дружили. Но… В общем, ей удалось пробраться в высший свет, став женой одного влиятельного банкира, а мне — нет. И теперь она всячески подначивает меня за это.
— Она тоже любит старину?
— Да, но в таком качестве, в каком ты употребила это слово.
Тётушка загадочно блеснула льдистыми глазами, в которых тотчас вспыхнули злорадные огоньки. Они, как бесенята, прошлись по её рыжим волосам, придавая им благородный блеск.
— Скорее, Оливия подбирает здесь себе любовников. Её муженёк умер пару лет назад. И, я надеюсь, её выбор не пал на Образцова. Нам только схватки с этой драной кошкой не хватает.
— Ясно.
— О, Эдуард Олегович. Кажется, он кого-то высматривает. Очень надеюсь, что тебя, моя дорогая. В любом случае, улыбайся.
Звонкий голос тётушки перешёл на шепот, и она быстро поправила непослушную прядку волос, выбившуюся из высокой, лихо закрученной причёски. Внутри меня всё тут же покрылось льдом и инеем при мысли о том, что то, за чем мы явились на этот аукцион, уже совсем близко.
Рядом.
И я чувствую обжигающее дыхание своей скорой расплаты.
— Оксана Валерьевна, вы ли это?
Хрипловатый баритон обдул меня терпким дыханием коньяка, пощекотав шею. По телу моментально побежали колючие разряды, заставляя бежать кровь по венам в два раза быстрее.
Ноги моментально стали ватными, отказываясь повиноваться, и я судорожно сделала рваный вдох.
Обернулась на голос, постаравшись не упасть на огромных шпильках.
— Эдуард Олегович! Как приятно вас снова видеть! Вы — в отличной форме, такой шикарный мужчина! Поздравляю с приобретением, полотно просто чудесно!
— Вы правы. Давно хотел купить Рубенса для своей коллекции. Но сегодня чуть не лишился своей мечты из-за вашей спутницы…
Жар моментально прилип к затылку, проносясь по телу обжигающей волной и я постаралась улыбнуться как можно непринуждённее. Болтоного цвета глаза Образцова вперились в мою хрупкую фигурку, буквально терзая её на части одним лишь властным похотливым взглядом.
Сцепила руки в кулаки, отступив на шаг от мужчины, и он плотоядно ухмыльнулся, кажется, оставшись довольным произведённым впечатлением.
— О, это — Лада, моя племянница.
— Странно, я не знал о наличии у вас такой прекрасной родственницы.
Обжигающий взгляд мужчины буквально тараном упёрся в мою грудь и соски под тонким алым платьем неожиданно напряглись, готовясь пойти в атаку.
— Лада долгое время жила в Италии. А сейчас они с отцом были вынуждены переехать назад, на Родину.
— А что так? Жизнь в Италии показалась вам скучной?
Эдуард Олегович моментально перешёл на итальянский язык, поворачиваясь ко мне лицом. В его глазах промелькнуло какое-то ехидство, приправленное подозрениями, и я поняла, что это — своеобразная проверка.
Кажется, он ни на секунду не поверил моей тётушке в том, что касается моего проживания в чужой стране. Ну что ж, сейчас мы это исправим.
— Да, у папы разыгралась тяжёлая болезнь, и нам пришлось спешно окинуть эту прекрасную страну.
Быстро ответила по-итальянски, опустив глаза в пол.
Заметила, как маска удивления моментально появилась на лице Образцова. В глазах промелькнуло что-то, похожее на интерес, а мочки ушей слегка порозовели.
— А вы разбираетесь в Итальянской живописи?
— Да, Эпоха Возрождения — мой любимый конёк. Я много интересовалась именно этим направлением и даже посещала курсы в Милане, касаемо тех прекрасных мастеров.
Невинно захлопала глазками, пытаясь растянуть губы в фальшивой улыбке. Посмотрела прямо в глаза Образцову, пытаясь хоть как-то прогнуть его взглядом. Зацепить за живое. Тронуть.
Совсем как несколько минут назад, отказавшись бороться за картину.
— О, там мои старые приятели. Я ненадолго вас оставлю.
Тётушка пребольно вцепилась в моё плечо своими ярко — накрашенными, загнутыми как у ворона, когтями и я невольно ойкнула от этого прикосновения.
Она быстро прислонилась к моей щеке своей надушенной лапкой, и быстро убежала, оставив после себя лишь шлейф одуряющее липких духов.
Вздрогнула, переводя взгляд на мужчину. Он слегка покачал головой, провожая мою спутницу каким-то брезгливым взглядом, и тотчас расплылся в спокойной, какой — то благодушной улыбке: