— О, господин! Ваша щедрость не знает границ, вы словно… — в трубке раздались прерывистые гудки. Светлана вытерла пот, обильно выступивший на лице.
— Так вот что вы придумали, гады, — прошептала она. — Подонки!
Светлана вызвала начальника охраны и распорядилась отправить всех рабочих в жилые бараки и не выпускать их оттуда вплоть до особого распоряжения. Затем она позвонила Митричу и приказала остановить и законсервировать производство, а также произвести полную ревизию готового продукта.
После работы Митрич заехал к Калиоке. В домике для руководства царило буйное веселье. Один из мастеров сильного пьяный и с трудом стоявший на ногах, буквально повис на Светлане, пытаясь ее поцеловать. Дорохов сгреб наглеца в охапку и вытащил на улицу. Стоя на крыльце, он развернул мастера к себе лицом и нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Сладострастник пролетел пару метров и, рухнув на землю, замер без движения. Вернувшись, Иван Дмитриевич застал Светлану, отчаянно отбивающуюся от «брата» Гранта, недавно назначенного новым коммерческим директором. Грант был неплохо сложен физически и, увидев стремительно приближающегося Митрича, встал в боевую стойку.
— Давай, давай! Я вас обоих сделаю! — красные глаза противника излучали злобу. — Сначала тебя, а уж потом ее.
Митрич дрался молча. Бурная молодость научила его этому. Гораздо страшнее, когда тебя бьют в полной тишине, не выкрикивая угроз и проклятий.
Первый удар Гранта достиг цели: кулак задел скулу по касательной. Увернувшись от следующего удара, Дорохов нанес хук справа, разбив противнику бровь: хлынула кровь, залив правый глаз. Грант взвыл, схватившись за лицо, а Дорохов переместил Светлану себе за спину, крикнув, чтобы она бежала в комнату охраны.
Противник быстро очухался. Сыпля проклятиями, он двинулся в бой. Следующий его удар разбил Дорохову губу, но зубы остались на месте. Митрич решил, что правила хорошего тона становятся уже не уместными и ударил ногой в пах. Грант взвыл, упав на пол и свернувшись калачиком. Дорохов схватил его за брючный ремень и за волосы, подтащил к стене и приложил головой к батарее центрального отопления. Противник затих. Митрич же поспешил к Светлане. Она стояла перед входом в комнату охраны и барабанила в дверь.
— Что случилось, Света?!
— Откройте, слышите, откройте? — кричала Светлана. — Представляешь, они закрылись и не хотят открывать!
— Эй, там! Охрана, мать вашу! Что стряслось?
— Это не наши разборки. Мы охраняем лишь периметр здания, а то, что творится внутри, нас не касается. Это распоряжение Родиона Георгиевича. Охранники никогда не назначались из числа сектантов. Святославский набирал их из полууголовных элементов, которые легко выполняли грязную работу и держали язык за зубами.
— Что делать, Света? Я не могу не вернуться на зону, а тебе категорически нельзя оставаться здесь!
— Ваня! У тебя кровь! Где же моя сумочка?! Ах, она там осталась! Тебе надо к врачу! Ванечка, да что же это?!
— К врачу не надо, а сумочку сейчас принесу.
Поверженный Грант все еще не очухался, сумка Светланы валялась рядом.
— Может, мне ночевать на заводе? — Светлана немного успокоилась и теперь аккуратно промокала кровь на лице Митрича носовым платком.
— Одной?
— Там все рабочие в бараке, да и охрана на предприятии более вменяемая, чем здесь.
— Ох, не нравится мне все это!
— Делать нечего, Митрич. За тобой машина скоро придет?
— Уже должна приехать. Пойдем!
На улице Светлана отвела Дорохова в сторонку.
— Ваня, что ты намерен делать? Надо спасать людей, да и о себе позаботиться не мешало бы.
— А что я могу сделать? Я вообще зэк, куда мне бежать? А вот тебе надо сматываться отсюда!
— Нет, Ваня, тебя одного я не оставлю.
— Но Света!
— Это даже не обсуждается! Тему закрыли!
— Хорошо. УДО мы с Денисом ждем со дня на день. Что касается возникших проблем, то, думаю, время у нас еще есть. Я свяжусь с Соколовым и все ему расскажу. Прорвемся!
— Да, это правильно. Ну, поехали.
Водитель безропотно доставил Светлану на завод. Митрич проводил ее в кабинет и прикрыл за собой дверь. Светлана оказалась в его объятиях, Митрич нежно прикасался губами к ее лицу, пока не добрался до губ. Дорохов застонал — сильно болела разбитая губа.
— Ой, Ванечка, прости ради Бога! Я и забыла! Если бы не ты сегодня… Спасибо тебе, милый!
Митрич медленно расстегнул блузку Светланы, но в последний момент та запахнула одежду.
— Ванечка! Прости, но я не могу так. После всего, что произошло… Вокруг такое скотство, что… Мне кажется, что мы уподобимся им. Не сердись! Я люблю тебя!