— Да уж… Знаете, не нужен он мне пока, — я кивнул на молитвослов, который Соколов держал в руке. — Не могу я молиться, понимаете? Не могу!
— Вот это ты зря, — Соколов враз посерьезнел. — Ты пойми, без молитвы в такой ситуации у тебя шансов почти никаких. И я не смогу тебе помочь! Денис, опомнись!
— Александр Иванович, не терзайте душу, а?
— Хорошо, дело твое, но молитвослов возьми. И вот еще, — протянул Соколов крошечный пластиковый флакончик, — это Крещенская вода. Договорились?
— Я молча кивнул и спрятал все во внутренний карман ветровки.
Мы обнялись на прощание, и я опять остался в одиночестве. Домашняя еда, заботливо приготовленная супругой Соколова, слегка приподняла настроение.
«Ну что, Денис Григорьевич, нравится? Как тебе „вольная жизнь свободного мужчины“? — губы тронула кривая усмешка. — Ох, ну какой же ты баран!»
* * *Соколов пешком отправился в Прокуратуру. Через полчаса его ожидал разговор с непосредственным начальником — Генеральным Прокурором. Он понимал, что разговор будет не из приятных. Эту беседу нельзя проиграть, иначе судьба Дениса будет в высшей степени незавидной. Отношения с Генеральным откровенно не складывались последние пару лет. Александр Иванович догадывался, что его просто хотят выжить — в кресле заместителя главный прокурор страны хотел видеть более покладистого человека. Соколов не пытался всеми силами удержаться на своей должности. Напротив, он часто спрашивал себя, зачем ему все это надо? Уйдя на «вольные хлеба», он мог без труда найти спокойную работу, которая приносила бы гораздо больше денег. Нет, ни деньги и ни грозная «корочка» удерживали его. Соколов не работал, он служил, ощущая себя частью системы. Он не мог сдаться и уйти, оставив подчиненных на произвол судьбы, бросив дело, которому отдал лучшие годы своей жизни. Это было бы неправильно, несправедливо, неразумно. Неразумно с точки зрения общего дела, а не его собственного кармана и положения.
Александр Иванович не торопился. По Успенскому переулку он вышел на Малую Дмитровку, где стоит дивный храм Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках. По уже устоявшейся привычке Соколов всегда старался перед важным делом или разговором зайти в церковь и попросить помощи Божией. Через пять минут он бодро шагал в сторону Прокуратуры.
— Здравствуйте, Семен Аркадьевич, — с улыбкой поздоровался Соколов.
— А, Александр Иванович, добрый день, проходите, присаживайтесь, — Генеральный был серьезен и деловит, он не стал утруждать себя, оставшись сидеть в любимом кресле. Соколов сел за длинный стол, образующий со столом хозяина кабинета букву Т. — Что интересного расскажете? — начал начальник издалека.
— А вам, наверное, скучно, Семен Аркадьевич? Вы позвали меня, чтобы я вас развлек?
— Я бы не советовал вам грубить, Соколов!
— А я бы очень хотел, чтобы наши отношения были деловыми. Я, поверьте, очень занят, и у меня нет никакого желания ходить здесь вокруг да около. Вы вызвали меня, извольте сообщить по какому вопросу, — улыбка вмиг сошла с лица Александра Ивановича.
— Ах вы заняты! Ну конечно, опять оказалась в беде ваша священная корова. Ой, пардон, дойная корова. Так? Александр Иванович?
Соколов молча смотрел в глаза начальнику.
— Что молчите? Или не понимаете о чем речь? Так я вам освежу память. Речь идет о Заречине и об убийстве депутата. Что, в первый раз вам удалось отмазать киллера от заслуженного наказания, хотите провернуть дело вновь?
Соколов в голос рассмеялся.
— Ой, ой! Вы меня уморить решили, Семен Аркадьевич?! Денис Заречин — профессиональный киллер! С таким подходом мы за полгода искореним всю нашу преступность!
— Хватит разыгрывать здесь цирк! — рявкнул Генеральный. — Извольте объяснить ваш пристальный интерес к этому делу!
— А что здесь объяснять? Убит депутат Областной Думы. Разве вам этого мало?
— Вы хотите сказать, что не знакомы с обвиняемым в убийстве?
— Нет, я не собираюсь этого скрывать. Да, мы давно знакомы, но я не вижу в этом никаких препятствий, чтобы держать это дело на контроле. Хочу вас информировать, что дело веду, естественно, не я, а следователь Колосов. Кстати, один из лучших специалистов.
— Это я понимаю. Вы решили обеспечить домиком на Кипре и вашего друга Колосова?
— Что за грязные намеки?! — повысил голос Соколов.
— Ой, только не надо изображать из себя невинную овечку. Значит так! Все материалы вы передадите другому следователю, фамилию я назову позже, и будете держаться от этого дела как можно дальше. Вам все понятно?!
— Ну что же, вы сами начали разговор в таком тоне. Первое — по поводу недвижимости на Кипре. Если вы хотите как-то связать ту виллу Заречина-старшего, на которой я иногда бываю, со мной, то, скажу откровенно, замучаетесь это делать. Я же в свою очередь могу назвать вам очень интересные адреса, — Соколов вынул из внутреннего кармана пиджака электронную записную книжку и через несколько секунд зачитывал информацию. — С какой страны начнем? Ну конечно! Вы предпочитаете Штаты. Итак. Флорида, Коралловая бухта, вилла Пасадена. Адрес зачитать? — Генеральный прокурор стал похож на краба, брошенного в кипяток: лицо мгновенно покраснело, а глаза, казалось, сейчас выпадут на стол. — Не будем зачитывать, я понял, — Александр Иванович удовлетворенно кивнул. — Идем дальше. Лондон. Ну понимаю, какой же порядочный человек не имеет недвижимости в этом оазисе первоклассного образования! Итак, что у нас здесь? Квартирка. Скромная такая, на пять спаленок всего. Ну, скромность украшает государственного служащего. У вас, кажется, сын? Скоро школу заканчивает в Москве. Думаете, учить его где — в Кембридже или Оксфорде? Только там ведь дорого все стоит. Надо деньги приличные на счету иметь. Ох! А вот и счет есть у нас. Банк Halifax, номер продиктовать? — на хозяина кабинета было больно смотреть. Всем своим видом он демонстрировал, что Александр Иванович уже достиг своей цели. — Это ошибка, Семен Аркадьевич, непростительная ошибка оформлять такую недвижимость и банковские счета на своих родственников. Я понимаю, вы типичное дитя совка. Доверять каким-то там трастовым компаниям очень сложно. Особенно когда речь идет об огромных суммах. Но я ведь тоже не лыком шит. Ну, оборотень в кресле, что делать будем?