— Что произошло с вами в Ленинграде?
— Вышли из поезда, пошли по городу, спрашиваем у прохожих, кто знает, где военно-медицинское училище? Нам говорят, что это в районе Финляндского вокзала. Нашли, подходим к КПП, а там, оказывается, находится Военно-медицинская академия. Пошли искать дальше, смотрим, идет красноармеец, в петлицах змея, значит, медик, спрашиваем его: «Где училище имени Щорса?» — «Да зачем оно вам сдалось. Поехали к нам, в Кронштадт, будете флотскими врачами». — «Не хотим». — «Тогда поезжайте к Витебскому вокзалу, училище Щорса там рядом». Нашли ЛВМУ, на входе висит транспарант, на котором написано приветствие будущим курсантам училища. Пришли в штаб, сдали пакет с предписанием, а нам говорят: «Завтра вступительные экзамены». Мы сделали вид, что удивлены: «Какие экзамены, нам в полку сказали, что зачислят в училище без них!» — «Будете сдавать экзамены! Это приказ!» Отвели нас в казарму, все блестит, койки стоят, спрашивают: «Голодные?» — «Так точно». — «Тогда пошли в столовую». А эта столовая была на разряд выше любого ресторана — играла музыка, на стенах зеркала, на столах сахар, фрукты по сезону, тарелки с белым и черным хлебом, выбор блюд без ограничений, меню на трех страницах не поместится. Мы были потрясены. А после обеда нас переодели: выдали яловые сапоги, синие галифе, полушерстяные гимнастерки, фуражки. Нам сразу стало здесь нравиться.
Начались экзамены, и третий экзамен я специально завалил, получил двойку, так как уже хотел посмотреть Питер и вернуться в свою часть к ребятам, но вдруг увидел свою фамилию в списках допущенных к мандатной комиссии. На комиссии посмотрели мои документы и спрашивают: «Желаете учиться?». Машинально отвечаю: «Так точно», — зная, что с двойкой не примут.
А на следующий день вывесили список зачисленных на учебу… и там стоит Винокур H.A.…
А училище имени Щорса было с трехгодичным курсом обучения, вот и… съездил Питер посмотреть… Набрали нас в начале июня всего человек 15, все кадровые красноармейцы, нам в строевой части на месте присвоили звания командиров отделений (сержантов) и отправили в штабную канцелярию помогать штабистам оформлять документы и характеристики на июльских выпускников и оформлять вызовы для десятиклассников, уже сдавших вступительные экзамены: «Прибыть на учебу к 1/7/1941». Характеристики писали по трафарету, с обязательными словами «предан делу Ленина — Сталина».
За эту работу нам пообещали каждому по 10 суток отпуска домой.
Через несколько дней из Детского Села вернулся выпускной курс училища, каждый выпускник получил по два кубика в петлицы и звание военфельдшера. И тут… началась война…
Я был зачислен курсантом в 1-ю роту 1-го батальона. В нашем взводе меня и другого кадрового красноармейца Юру Шляхтина назначили командирами отделений, по 15 курсантов в каждом. Шляхтин стал мне настоящим другом, спали на койках рядом. Помню многих курсантов из своего отделения: Ивановский, Белов, Лурье, Анисимов, Коваль, Энтин… 15 августа два батальона курсантов ЛВМУ имени Щорса, примерно 500 человек, были вывезены из Ленинграда. Нас отправили в эвакуацию, в Омск, разместили в крепости, где раньше находились курсанты Омского интендантского военного училища. Интендантов куда-то перевели на окраину, а мы заняли их место. На крепостной стене висела памятная доска писателю Достоевскому.
— Какую подготовку в Омске получили будущие военфельдшеры?
— Весь курс обучения был сжат до 10 месяцев, и в мае 1942 года состоялся досрочный выпуск, наш курсантский набор получил звания и был направлен на фронт. Готовили из нас командиров санитарных взводов. Мы изучали основы ВПХ (военно-полевая хирургия), оказание первой помощи, принципы эвакуации раненых по этапам. Зимой нас вывели в лагеря за двадцать километров от Омска, это место называлось Черемушки, и здесь мы тренировались две недели в эвакуации раненых с поля боя на лыжах, лодочках-волокушах и так далее. Общевойсковая подготовка была в основном возложена на старослужащих курсантов, командиров отделений из кадровых красноармейцев, и свой взвод мы готовили с Юрой Шляхтиным очень тщательно, были требовательными отделенными.