Поправила растрепанные волосы. Женщина поставила посеребренный поднос со свежими ломтями белого хлеба, ложкой и чашкой дымящегося куриного супа на тумбу. Повернувшись к ребятам она погрозила Герману полным пальцем с тонким ободком серебра.
— Изводишь мне девочку?! — Грозно проговорила она.
— Что вы! Я за неё голову любому снесу! Разве я мог, дорогая моя? — Весело замахал руками парень.
— Смотри мне!
Кухарка снова погрозила ему пальцем и тут же перевела взгляд на Полину. Глаза её заметно потеплели и полные, красные губы растянулись в ласковой улыбке.
Полина улыбнулась в ответ. Валентина Теодоровна пожелала девушке приятного, аппетита, а та в свою очередь поблагодарила за заботу, и спросила почему же она поднимает подносы в комнаты. Женщина лишь засмеялась и добродушно отмахнулась:
— Мне не сложно, Деточка! — Засмеялась она. — иРитка — то все со своим Валериком по кустам шушукает, разговоры разговаривают…
Светлые глаза многозначительно блеснули и Валентина Теодоровна усмехнулась.
— Не дождаться козу-ягозу. Но оно и понятно дело молодое. Нечего страшного. Не переживайте! Закончить свои дела любовные явиться на кухню, всыплю ей по первое число! — Пообещала кухарка.
Вспомнив про булочки в духовке женщина быстро убежала. Полина с Германом засмеялись как только закрылась дверь. Парень бросил взгляд на поднос с едой.
— Давай есть.
Взял поднос. Сел на кровать. Полина улыбнулась.
«Я люблю тебя, спасибо за все твои старания.» — Проскользнуло в её голове.
— Если только мы побудем есть вместе. — Улыбнулась девушка.
— Ладно.
— Ладно…
Андрей сонно сморщил нос и что-то забормотал. Эльза погладила его по волосам откидываясь на кожаную спинку дивана.
После слегка честно признаться слегка раздражающих женщину пьяных речей про жену, брата, отца, не свободу мужчина уснул у Эльзы на коленях. Она быстро его успокоила.
«Пара сладких речей у ты, Андрей снова почти у моих ног.»
Самодовольно подумалось ей.
Раздалась трель мобильника. Звонил её телефон. Осторожно переложив голову Андрея на диван Эльза заглушила его недовольные стоны и пустые бормотания нежным поцелуем в губы.
— Спи, любимый. Скоро мы будем вместе. — Прошептала она склонившись над обожаемым лицом. Быстро выскользнув из кабинета она прижала смартфон к уху.
— Да. — Сказала она тихо опасливо озираясь на открытую дверь.
Но переживала она зря. Андрей видел десятый сон и нечего не мог слышать потому, что был тяжело пьян и не способен, даже шевелить языком.
— Помню, помню. — Говорила она нервно и отрывисто с собеседником по ту сторону линии.
— Все как мы договаривались! После дела оставшиеся деньги кину тебе на карту. Если трусишь, то я найду другого исполнителя!
Повысила она голос в тишине пустого офиса, но тут же опомнившись вновь заговорила тихо опасливо, поглядывала на кабинет, где спал Калинин.
— Ну и все! Говорю же дело очень чистое. Почти нечего делать не надо. Завтра передам тебе пакет и адрес. Её имя Полина Анатольевна Адамова. Да та самая которая наследница. Успокойся! Чисто все! Да! Что? Это грабёж!
Воскликнула недовольно, но опять оглядевшись и сжав зубы согласилась с условиями.
— Хорошо! В два раза больше! Все давай. Завтра в десять. Не звони больше. Я напишу. До связи.
38
— Я наверное никуда не поеду, Фея.
Заявил Герман перед уже собранным походным рюкзаком. Полина аккуратно спустилась по длинной лестнице в гостиную. Но тут же встала, уперла руки в бока и недовольно нахмурила брови.
— Что это за разговорчики, а? Ты уже вечность не отдыхал! И тебя друзья ждут!
— Ну и что? — Пожал плечами Герман.
Опустился на диван и нервно затарабанил пальцами по спинке.
— Ещё подождут. Не могу же я… — Он замолчал и бросил на девушку взгляд полный нежных чувств.
— Тебя оставить… Ну не могу вдруг, что случится, а я там… Нет! Не могу!
Он резко поднялся, поправил рубашку и покачал головой.
— Да в жопу этот лес и эти шашлыки! Не поеду! — Проговорил решительно.
Но Полина была с ним в корне не согласна. Прошло уже там много времени…
Идёт седьмой месяц беременности и из-за все это время Герман редко куда-то выбирался. Он буквально приклеился к подруге и тщательно следил за её самочувствием и здоровьем малыша.
И честно признаться Полине было стыдно.
Да стыдно!
Получать так много внимания от него и в то же время осознавать. Ее собственный муж, отец её будущего ребёнка не делает и половины того, что делает он — Герман.
Понимать это было больно, неприятно и печально. Но в то же время она испытывала благовения. Искреннюю благодарность за все, что друг для неё когда, либо делал.
И Полине не собиралась позволять ему отказываться от отдыха.
Нет ни в коем случае!
Он ему будет полезен. Он молодой, весёлый, жуткой энергичный словно батарейка. Не дело ему столько времени в четырёх стенах сидеть!
Смотрит на него уверенно. Этот взгляд глубоких светло-голубых как бы говорит Герману строго…
Знаете как говорят глазами пожилые воспитательницы? В детских садиках эти хмурые, серьёзные, но внутри очень добрые женщины и учительницы в школе которых ты не всерьёз ненавидишь.
Когда становишься старше, то понимаешь, что и воспитательница и грозная преподавательница желали тебе только добра, а не изводили как ты думал раньше.
Вот именно такие глаза Герман видел перед собой хмурые, но добрые. Укоряющее, но любящие. Они глядели ему прямо в душу и он готов был им подчинятся.
— Со мной будет все хорошо. Обещаю тебе.
Полина улыбнулась. Очертила ладонью объемный живот. Ей почему — то важно дать ему обещание. Кажется, что без обещания он просто не сможет уехать. Герман мягко ухмыльнулся глядя ей в глаза.
— У меня не очень хорошее предчувствие. Хочу остаться домой. С тобой… — Герман предпринял последнюю попытку откосить от отдыха на природе.
Но Полина была не преклонна. Она напомнила ему, что чувствует себя прекрасно.
— Мы были с мамой у доктора пару дней назад, помнишь? Степан Афанасьевич сказал, что все замечательно. Мальчик в порядке. По прогнозам я рожу ровно в срок. В 9 месяцев. Не раньше, не позже. — Полина засмеялась и кивнула на сумку у двери.
— Все иди! Такси будет тут через пять минут. Отдыхай, веселись и не думай о плохом! С нами… — Показала глазами на некогда плоский животик. — Ничего не случится вот увидишь!
— Ладно.
Герман с неохотой медленно взял сумку, долго мялся, искал телефон, наушники, сигареты…
В конце концов он подошёл к Полине обдавая ту запахом фруктовых леденцов, цитрусом и терпким запахом своего одеколона. Крепко поцеловал в щеку.
Девушка поцеловала его в ответ. Они долго обнимались. У Германа и правда были какие-то плохие предчувствия, но они виделись ему совсем мутными и неясными и в чем корень его опасений он и сам понять не мог.
Он обнимал Полину жадно в глубине души мечтал остановить время и стоять так с Адамовой всю оставшуюся жизнь.
— Обязательно звони или пиши. Я примчусь тут же! — Велел он напоследок.
— Поезжай уже! — Смеясь над его серьёзности Полина буквально вытолкнула Германа за дверь.
Полина заглянула на кухню. Валентина Теодоровна сидела за столом и чистила картошку. Шкурка из-под ножа находившегося в руке кухарки выходила тоненькая, а корнеплоды в очищенном виде оставались крупными, ровными и целыми.
Полина тяжело вздохнула.
Какая — то магия не иначе!
Вот у неё чистка картофеля и других овощей вызывала жуткое отвращение ещё с подросткового возраста когда мать “заботясь” о её будущем в качестве хорошей жены заставляла девушку чистить каждый день по килограмму: моркови, картошки, лука, свёклы и т. д