Женщина заметив Полину подняла голову от работы и тепло ей улыбнулась.
— Вам, что Полина Анатольевна? Если комнатку убрать, то Ритка на третьем этаже домывает спальню Натальи. Подождать нужно, но если вам сейчас нужно могу кликнуть Маргариту Владленовну. Или подождете? Знаю как вы, душенька любите с Риткой беседы вести. — Валентина Теодоровна лукаво прищурилась продолжая улыбаться.
Полина неопределённо повела плечами.
Маргарита Владленовна была сменщицей крашенной хной домработницы Евгении с ужасно длинными ногтями. Смотря на неё Адамова всегда удивлялась как с подобной длинной она умудряется так хорошо мыть полы.
И они каждый раз спорили с Германом удобно ли это на самом деле?
Евгения с Ритой были приятными, милыми девушками, что к сожалению нельзя сказать о Маргарите Владленовне. Высокая, крупная женщина лет сорока с жидкими, черными волосами и беловатыми губами.
Её тёмные, густые брови всегда были сведены к переносице. Её лицо всегда хранило мрачное, молчаливое выражение, а тонкие, сухие губы никогда не улыбались.
Иногда сталкиваясь с ней в доме Полина всегда невольно пугалась. Такой жуткий вид в купе с соответствующим поведением имела эта странная дама.
— Нет, Валентина Теодоровна комната чистая. Рита уже заходила ко мне сегодня. — Отмахнулась Полина.
— Я всего лишь хотела попросить вас об одном одолжении не приготовите ли вы мне на ужин мой любимый крем — суп с брокколи?
Кухарка отложила нож и раскатисто рассмеялась. Смех у неё был схож со смехом оперных певиц. Сильный, звонкий, мощный. Этот смех можно было бы описать одним ёмким предложением из любимого романа мамы Полины:
“От мощи её прекрасного голоса звенели мои хрустальные бокалы находившееся в серванте доставшемся мне в наследство от моей горячо любимой бабушки Соколины Рустамовны.”
— Конечно, милая моя. Какая глупость одолжение. Мне в радость для мамочки с дитём готовить. Кстати как там ваш малыш поживает? — Сказала женщина успокоившись.
Полина тоже рассмеялась.
— Очень хорошо. Правда пинается постоянно, ребра уже болят…
— Это нормально. Я с сыном когда ходила… А было это давно.
Предалась воспоминаниям Валентина Теодоровна.
— То ух и пинался же он под конец сроку — то думала внутренности мне вытрясет все…
Их разговор прервала трель дверного звонка, что словно яркоголосая птица разнёсся по всему дому. Полина подорвалась с места.
— Ой я открою…
— Ты, что голубка? — Удивилась кухарка. — Сиди, сиди. Другие откроют. Будешь с пузом ещё бегать. Наверное курьер пришёл…
— Нет, нет. — Возразила девушка. — Это ко мне пришли… ***
Полина очень удивилась неожиданному решению Андрея. Он пригласил для неё психолога. Сначала она злилась, но в конце концов смогла с этим смириться. И даже согласилась на несколько сеансов.
Женщина психолог пришла в дом вечером. Строго одетая. Пальто, клетчатая юбка ниже колена, серая блуза с длинным рукавом.
Она была низкой, её лицо напоминало чем-то воронью мордочку. Заостренный, большой нос, алые губы, большие глаза и тоненькие бровки. Звали её Агнесса Ильинична Брыкова. Она заявляла себя как широкий специалист в области психологии.
Они расположились в запасном втором кабинете Виктора Сергеевича на первом этаже. Психолог села в кресло, стеснительно положила руки на колени и чуть ссутулилась. Полина же полностью откинулась в шикарное, мягкое кресло и попыталась расслабиться.
Боли в спине не оставляли её даже по ночам.
— Сначала Полина Анатольевна, расскажите мне о ваших взаимоотношениях с мужем. Потом мы разберём проблемы, которые есть на ваш взгляд.
Голос у неё был сухой, противный. Словно у долго болевшего человека который уже долгое время мучается от кашля.
— Ну… — Полина призадумалась было очень неловко.
— Да вы не переживайте. Вот кстати конфетки. Угощайтесь.
Женщина достала из своей огромной сумке коробку конфет и раскрыла её перед Полиной. Из вежливости Адамовой пришлось взять шоколадку. К её удивлению это оказался очень нежный, безумно вкусный сливочный десерт.
Она поблагодарила психолога. Впервые заглянув ей в глаза Полину неожиданно пробрал холодок липкого ужаса. Светлые глаза Ульяны Ильиничны были пустыми.
Будто мёртвыми. Как у рыбы. Больше Полина в чужие глаза напротив старалась не смотреть.
Долгий и неловкий сеанс очень утомил Полину. Заныла спина, возобновился токсикоз и заболела голова. Девушка начала чувствовала себя настолько паршиво, что даже отказалась от ужина.
Сразу поднялась в спальню и легла спать. Сон был беспокойным. Ей снился какой-то дикий абсурд: чудовища, лес, волки…
Проснулась она от острой боли внизу живота и поначалу даже не сообразила, что происходит…
39
Каждый её шаг отдавался ноющей болью в районе спины и живота. Резкой и сдавливающей. От которой у неё едва не подкашивались ноги.
«Что — то не так…» — Проскользнуло в мутном от непрекращающейся боли сознании.
— Полиночка? Доброй ночи, Дорогая.
Свекровь Наталья застыла посредине гостиной. Она только, что приехала из гостей. Стояла ещё в пальто и прогулочных туфлях на высоком каблуке.
Как всегда, безукаризненно выглядела. Уложенные волосы, аромат французских духов, матовая помада на губах, безупречный свежий маникюр…
Оглядела невестку своим темным придирчивым взглядом и беспокоилась. Полина выглядела мягко говоря "нехорошо”. Бледная, с огромными фиолетовыми синяками под глазами, с белыми губами…
— Что с тобой, Дорогуша? — Спросила слегка брезгливо.
— М-не н-н-нехорошо, Наталья Николаевна.
Губы девушки тряслись и она заикалась. Тело пробрал сильный озноб. Наталья подошла к Полине, потрогала её лоб ладонью. Он был таким горячий словно нагретая до бела сковорода.
— Черт… — Прошептала свекровь себе под нос и принялась раздумывать, что же делать дальше.
— М-мне н-нужно в больницу.
Потрясла головой Полина и отмахнулась от Натальи.
С трудом она доковыляла до столика возле дивана. Вечером перед сном она оставила там свой мобильник. Рука потянулась за гаджетом. Слабо сжала его. В висках стучала кровь, сердце отбивало неспокойный ритм.
В голове крутился только тревожный голос Германа. «Если, что случится обязательно позвони мне! Я тут же примчусь!»
— Кому ты хочешь позвонить? — Спросила Наталья в её тоне было полно беспокойства.
— Г-Гернаму. Мне нужно позвонить Герману…
Почему — то именно сейчас для Полины позвонить другу это самое важное. Ему нужно было позвонить, нужно было сказать, что ей плохо и она отправится в больницу…
Непослушные пальцы попытались нажать на невидимые кнопки, но цепкая рука с россыпью мелких морщин указывающих на реальный возраст женщины ловко выхватили у неё трубку.
— Не нужно, Дорогая! Герман сейчас отдыхает зачем беспокоить парня из-за пустяков? — Проговорила ласково её голос наполнился приторной, сахарной патокой.
— Позвоните в-в скорую… М-мне плохо… — Умоляла Полина обессиленно.
Её голова раскалывалась так будто по черепной коробке били отбойным молотком. Думать при этом получалось с трудом, все мысли смешались в жуткую кашу.
— Позвоните, п-пожалуйста, позвоните!
Наталья недовольно сморщила нос. Она хорошо выпила и расслабилась и сейчас представив всю эту предстоящую суматоху со скорой и больницей, всю эту медленную бюрократию и миллион вопрос которые будут задавать ей как близкому человеку. Что беременная ела? Что пила? Что делала? Ей самой стало плохо. К горлу подкатила тошнота.
«Да, что она ноет?» — Подумала она и раздраженно.
«Ну затошнило, ну поплохело. У меня когда с Андреем ходила такое состояние ежедневно было и не ныла ещё и работала…»
Наталья осторожно приобняла Полину за плечи игнорируя её просьбы о больнице и начала ласково шепча ей на ухо успокаивать.