Цветом песка и персика они были разрисованные разными непохожими друг на друга узорами и солнцем соединенным с лунным месяцем.
— Нравится? — Спросил Герман видя её горящие глаза.
— Очень… — Кивнула Полина.
Герман разулыбался ещё больше. Кинул сумки на диван. Подошёл нежно коснулся её спины, обнял. Крепко к себе прижал. Вдохнул её особенный аромат.
Яблоки и мед.
Такое простое и казалось бы не замысловатое сочетание являлось для теперь парня личным наркотиком. Тащило его от этого запаха неимоверно. До удовольствия, до приятной боли и крупной дрожи…
Он ясно осознал, что жизни без Феи у него больше не будет.
«Я люблю тебя… Знала бы ты как сильно я тебя люблю…»
Думал он с наслаждением поводив носом по шелковой коже, поцеловал её шею.
Полину прошибло. Током шарахнуло и постыдным наслаждением прибило к месту. Инстинктивно прижалась лопатками к его груди. Неосознанно хотела продлить эту пытливую ласку. Чувствовала жар его дыхания, мучительно медленный поцелуи и поплыла..
Сознание испарилось, отключилось. А его губы были такими сильными, тёплыми, а их касания такими приятными…
— Хочешь посмотреть на фонарики в темноте? — Дыхание переместилось и мочку левого уха обожгло.
— Устроим приятный вечер? Можешь переодеться наверху. Не переживай там две раздельные спальни.
Его насмешливый голос вернул в реальность. Скинул пелену внезапного возбуждения. Полина мягко вырвалась из объятий. Сделала три шага вперёд. Краснея потерла шею и кивнула.
Молча подхватила свои вещи и под надзором потемневшего взгляда поднялась по простенькой непокрытой лаком лестнице.
На втором этаже и правда было две отдельных спальни.
Полина зашла в первую попавшуюся. Тут же бросила сумку в ближнее кресло. Закрыла дверь и повернула замок. Прижалась к двери спиной, спрятала пылающие щеки в ладони и шумно вздохнула.
Она влюбилась в него.
Черт возьми она влюблена в Германа Калинина!
В младшего брата своего мужа…
Сердцем она давно это чувствовала, а вот головой… Полина только сейчас осознала огромные масштабы катастрофы.
— Что ты вытворяешь? — Прошептала тихо и в лицо себе ногтями впилась царапая кожу.
Но был ли смысл себя ругать теперь? Что изменится от этого? Она перестанет его любить? Конечно же нет.
— Забудь! Никогда не люби… Никогда его не люби… — Приказала сама себе севшим голосом.
Ударила себя по щекам.
Нужно было переодеваться и выходить. Дёрнула змейку сумки.
Аккуратно ложила на кровать наспех сложенный вверх и низ. Выбор упал на красивое платье миди.
Цветом неспелый персик, с блестками и паетками на груди. Ткань была тянущейся и очень приятной к телу. Бедра не стягивало и не ощущалась теснота, а маленькая грудь благодаря закрытому декольте смотрелась не вульгарно, а естественно и красиво.
Волосы Полина расчесала и закрутила в небрежный высокий пучок. Спустилась с грохочущим сердцем в груди. Герман ожидающий её сидел, а как только увидел её так сразу вскочил и глаза его возбуждено заблестели. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.
Сердце девушки забилось в десять раз быстрее.
Хотя две минуты назад казалось куда ещё быстрее?
Внутри разлилось плотное, горячее чувство. Его взгляд полный любви и немого восхищения парализовал и заставлял широко улыбаться и густо краснеть.
— Я готова. Как тебе? — Спросила едва сглотнув тяжёлую слюну в пересохшем горле.
— Э-э-э… Х-хорошо… — Герман отвёл взгляд в сторону.
Вздохнул прогоняя наваждение которое Полина на него всякий раз наводила.
— Смотри. — Велел он ей.
Подошёл к стенке. Щёлкнул выключателем. “Пятачки” погасли и на секунду установилась темнота, а потом…
Десяток тех самых очаровательных, маленьких фонариков загорелись и гостиную озарил приглушенный свет. Полина не смогла сдержать восторженного возгласа. Герман засмеялся не в силах сдержать эмоции от охватившей его радости.
Включил стоявшее на тумбе старенькое радио и по гостиной поплыла музыка. Герман широко улыбаясь и обнажив идеально белые зубы подошёл к девушке и протянул ей ладонь.
— Можно вас пригласить, Леди?
— Конечно, Сэр. С удовольствием. — Полина кокетливо улыбнулась вкладывая в его ладонь свою.
Вместе они переместились в центр. Полина прижалась к Герману и опустила руки.
Take my mind and take my pain,
Забери мои мысли и забери мою боль
Empty bottle takes the rain
Как дождь затекает в пустую бутылку
And heal, heal, heal, heal
И исцели, исцели, исцели, исцели
Take my past and take my sins
Забери мое прошлое и прими мои грехи
Like an empty sail takes the wind
Как пустой парус принимает ветер
And heal, heal, heal, heal
И исцели, исцели, исцели, исцели
Зарылась носом в изгиб его шеи. Вздохнула аромат цитруса и пряного одеколона. Закрыла глаза. Хотелось большего… Намного большего чем она могла себе позволить.
And tell me some things last
И скажи мне, что что-то остаётся…
And tell me some things last
Скажи мне, что что-то остаётся…
Take my heart and take my hand
Возьми мое сердце и возьми меня за руку
Like an ocean takes the dirty sands
Как океан принимает грязный песок
And heal, heal, heal, heal
И исцели, исцели, исцели, исцели
Герман дрожал от их близости. Внутри потряхивало так нехило, а груди ничего не замолкало и не останавливалось ни на секунду. Он чувствовал себя жутко счастливым.
Безумным подростком который не может решить поцеловать понравившуюся девочку на дискотеке в лагере.
Take my mind and take my pain,
Забери мои мысли и забери мою боль
Empty bottle takes the rain
Как дождь затекает в пустую бутылку
And heal, heal, heal, heal
И исцели, исцели, исцели, исцели
And tell me some things last
И скажи мне, что что-то остаётся…
Полине с трудом удалось вздохнуть когда руку Германа погладила её по волосам, а потом не спеша спустилась. Горячие фаланги погладили щеку. Большим пальцем он очертил контуры губ и опять вернулся. Они медленно подняли друг на друга глаза.
Токовый разряд молчаливый и долгий… Будто в тумане Полина наблюдает как парень чуть склоняет голову и тёплые губы обрушиваются на её рот…
Горячо, мокро, приятно… И неправильно!
— Прекрати! Н-не нужно…
Кричит и толкает его ладонь в грудь. Отталкивает и смотрит на него возмущённо. По крайне мере Герману так кажется. На самом деле она смотрит на него беспомощно. Испуг и желание смешиваются в её взгляде.
Стояли будто молнией поражённые. Полина развернулась с неясным желанием уйти. Подняться в спальню, закрыться на все возможные замки и пролежать там вечность рыдая в подушку.
Но Герман схватил её за руку. Сжал, поцеловал костяшки. Смотрел на неё с такой невыносимой любовью, что ей хотелось разрыдатся.
— Я тебя люблю, Полин. Я только тебя хочу… — Выпалил с невыносимым жаром.
Прижал её ладонь к своей груди. Прямо к месту под сердцем. Она с трудом сдерживала слезы, дышала носом. Ей хотелось целовать его сердце. Целовать его тёплые руки, губы…
— Не надо, Герман! Не надо пожалуйста… Я прошу тебя… Не разрушай, то что нельзя потом будет вернуть…
Её голос неожиданно грубый и сухой сильно бьёт по Герману. Такой яростный отказ опаляет его холодом и заставляет маленького пацаненка внутри сжатся и ронять слезы.
— Ясно. Прости меня… Покурить пойду. — Пробормотал он опуская взгляд и вышел.
Полина вцепилась себе в волосы. Боль отрезвила.
Громко застонала, всхлипнула, с мокрых ресниц на лицо упало несколько капель…
— Дура, что же ты делаешь… — Прорычала невнятно. Оглянулась. Радио ещё играло, темнота все также завораживала, а вот тепло казалось навсегда покинуло этот дом.
— Дура!
Побежала и на этот раз, даже не споткнулась Вылетела на улицу и застыла в нескольких метрах от Германа. Он дрожащими руками курил не обращая внимания на дикий ночной холод. Открывала рот, но слова не даются… Будто кость в горле застряла.