Мужик ткнул грязным корявым пальцем с облесшим ногтем в потрепанную фотокарточку, стоявшую рядом с иконами.
На ней была замечетлена женщина довольно полная с огромным бюстом в ярком сарафане, а рядом с ней, прижавшись, стояли русоволосые мальчики погодки примерно пяти-шести лет от роду.
— Любовь моя, Любаня и деточки наши общие Коська и Петрушка. Вообще Коська это сын Любки от первого её неудачного брака.
Там такая история вышла… В деревне — то не то, что в городах замуж отдают за мужчину которого выбрали для тебя родичи. А он буян был колотил мою, пышечку, пил страшно. Зверье, а не человек. — Митяй скривился и крепко выругался.
— Я то мягонький. Пить пью, но не запойный. Работаю вот и тут и там. Женщину уважаю никогда руку не поднимаю. Однолюб вон как, Любаню встретил, так и живём душа в душу вот уже двадцать два года…
Полина доехала до дома без происшествий. Под весёлые истории Митяя и с ветерком. Попросила горничную расплатится с водителем и быстро проскальзнула в особняк. Там она нос к носу сталкнулась с Андреем.
Он был одет с иголочки. Выглаженный тёмный костюм с неброским галстуком, горький запах его любимого парфюма, начищенные до блеска ботинки. Она же в одном помятом платье, без сумочки и остальных вещей, с гнездом вместе адекватной причёски и с потерянным взглядом.
Он смотрел на Полину. Сканировал внимательными карими глазами. И когда задал ожидаемый вопрос его голос был холодным и отчужденным:
— Где ты была? Почему не ночевала дома?
— Я была в гостях у Вики. — Ответила так же холодно, как и он.
Ложь далась легко. Соскальзнула с языка молниеносно и Полине было не чуть за это не стыдно.
Андрей покивал. Ответ был им принят он, даже сделал вид, что полностью поверил в этот неумелый обман.
— Я поеду в офис. Вернусь поздно. Важное совещание.
— Хорошо.
Полина безразлично пожала плечами, обошла Андрея и направилась к лестнице. Поднялась на пару степенек, но муж опять окликнул её.
— Полина!
— Да?
Девушка повернулась к мужу. Он смотрит на неё в упор и молчал. По его тёмному взгляду и скрытых чувствах там за радужкой глаз Полина поняла, что он все понял.
Понял, что она больше не любит его.
Но в груди Полина поселилось странное чувство уверенности в себе. И за измену, за вранье ей не было ни капли стыдно.
Она чувствовала себя разбитой, но в то же время и счастливой. Она получила свои минуты счастья рядом с любимым человеком и ей было плевать на то, что сейчас думает об этом всем Андрей.
— Нечего. — Хмуро произнес он после затянутой паузы — Иди.
— Хорошо дня, Муж. — Пожелала с милой улыбочкой Полина ещё больше заставляя Андрея хмурить брови и метать молнии глазами.
И за это девушке тоже не стыдно.
Она ждала его. Целый день прислушивалась из своей спальни на втором этаже к шуму на первом. Герман приехал поздно вечером.
На улице уже стемнело. В холле особняка негромко хлопнула входная дверь. Парень вошёл, разделся. Поднялся по лестнице.
Полина почувствовала его запах у двери. Прижалась к крепкой древесине лбом и оцепенела. Герман не постучал он просто стоял там неподвижно и глядел.
Сквозь преграду пытался взгляд её поймать. Кулаки зудели. Хотелось ему постучать. Чтобы она открыла и поговорила с ним. Но он лишь тихо оставил её сумку у стены и ушёл.
Полина рыдала у окна битый час когда заметила родную тень в саду. Прищурившись она получше его разглядела.
Герман стоял и курил, большая дорожная сумка тёмным пятном расплылась у него на плече.
Поправив сползающую шаль с худенького плечика, босая в спешке ударяясь и спотыкаясь девушка кинулась на улицу.
В голове стучала кровь.
Он собирался уехать… Оставить её…
Парень будто специально курил долго смакуя каждую затяжку.
Когда Полина добежала того самого места, он не обернулся. Только чуть повернул голову.
— Куда ты собрался? — Вырвалось у Полины сходу.
Герман усмехнулся, затушил сигарету кончиками пальцами, выкинул бычок в траву. Обтер ладони об джинсы и только потом ответил.
— Я решил покинуть отчий дом.
Он улыбнулся, а девушка уставилась на него во все глаза. Испуганно посмотрела. От её взгляда у Германа мурашки побежали. И сердце зашло ходуном. Говорят наши глаза всегда могут сказать больше чем мы сами.
— Как… Это… — Это все, что вырвалось у Полины.
Герман подошёл ближе. Его зелёные глаза впились в её. Они все также несмотря на немного подбитые чувства выражали щемящую любовь по отношению к девушке. Он едва коснулся тонких пальчиков Полины.
— Давай… Со мной?
Девушка тут же побледнела и замотала головой.
— Ты же знаешь я не могу…
Зашептала горько, а Германа болью прошибло. И этот разряд был самым сильным, последним для его сердца.
— Ну надежда умирает последней…
Усмехается, а взгляд все разочарование на Полину вылил. От этих самых родных глаз за миг ставшие чужими Полину выворачивало наизнанку, хотелось провалится под землю. Навсегда. Исчезнуть, раствориться, умереть…
— Я не могу и ты не уходи, Герман! Куда ты пойдёшь?
Ей хотелось схватить его за руку. Захватить эту несчастную конечность в плен только лишь он её не ушёл. Но Полина с большим трудом держалась.
— Не могу я в этом королевстве кривых зеркал находиться! Ты можешь я нет, Полина! — Воскликнула возбуждено краснея от злости.
Голос Адамовой дрогнул. Её затрясло, не спасала, даже тёплая шаль.
— Д-думаешь… М-мне легко?
Герман рассмеялся. Его хриплый безрадостный смех отдался невыносимой горечью у неё в груди.
— Ты ушла, Полина. Ты не от меня отказалась. Ты от нас отказалась.
Это от "Нас" бьёт по Полине, отключило слух и зрение. Она словно раненый зверь готова была завыть от безысходности своего дикого положения.
А ещё она злилась. На него, на себя, на родителей и на свою трусость. Впилась окоченевшими пальцами в распущенные волосы, с болью принялась рвать их на себе.
— Зачем ты давишь на меня?! Я не могу… У меня семья! У меня отец, а у него между прочим сердце… Я не могу так от всего отказаться и уйти с тобой в никуда… Понимаешь?
По её щекам текли слезы, соленая влага жгла губы.
Герман молчал. Он терпеливо ждал когда её яростный порыв иссякнет.
Подошёл к ней и нежно взял её лицо в ладони, стёр капли с шек и улыбнулся. Улыбнулся последней раз говоря этим без слов, что любит Полину.
— Право же, Скарлетт, я не могу провести всю жизнь, гоняясь за Вами в ожидании, когда удастся втиснуться между двух мужей. [1] — Усмехнулся он.
У Полины слезы с утроенной силой по щекам, внутри все кричало о том, что она самая настоящая трусиха.
— Я тебя не виню. Понимаю все. Но я не могу как ты засунуть голову в песок и ждать пока буря уляжется. Прости меня и отпусти. Хорошо?
Он поцеловал её в лоб. Ласково, медленно даруя ей весь спектр чувств. Все, что у него внутри за накопилось.
Полина замерла. молилась, что это длилось тысячу лет, чтобы они навечно так стояли в этом дурацком саду.
— Прощай. — Сказал Герман с сожалением и отпустил.
Вся магия тут же исчезла, испарилась. Герман, развернувшись, ухошел к темнеющим вдали воротам, а Полина осталась одна.
Рыдания уже невозможно было сдерживать. Упала на землю, смяла пальцами траву. Ей хотелось кричать ему вслед, чтобы не уходил иначе она точно умрёт.
Но опять не могла выдавить из себя ни слова. Трусливо мычала и громко рыдала.
— Голубушка! Синица вы наша! Что с вами? Вставайте же скорее, Милая!
Сильные руки непонятно откуда взявшейся Валентины Теодоровны попытались поднять девушку, но Полина заплакала ещё горше. Мир, превратился в темное, уродливое месиво…
________
[1] — Цитата из книги "Унесённые Ветром" Авторства Маргарет Митчелл.