Сержант колебался недолго:
– Откуда тут немцам взяться? Поехали!
Я-то поехал, однако внимательно смотрел по сторонам и вперед.
Не соврал боец. Едва мы миновали чахлую рощицу, как впереди на дороге показался танк. Шел он нам навстречу. В глаза бросились его угловатые контуры. «Не наш», – екнуло сердце.
Я вдавил тормоз в пол.
– Эй, не дрова везешь! – послышалось из кузова.
И тут танк выстрелил. Скорее всего – с ходу, потому что промазал по неподвижной машине. Снаряд его рванул немного правее машины, на обочине. Парни, как горох, посыпались из кузова и – в обе стороны от дороги.
Я распахнул дверцу и кинулся в рощицу. Усатый сержант, бросив в кабине сумку с документами, побежал в другую сторону.
Рядом со мной оказался боец из заслона. Его винтовка с примкнутым штыком мешала бежать, цепляясь за кусты и ветки деревьев.
Танк выстрелил еще раз, и полуторка вспыхнула.
Танк принялся прочесывать пулеметным огнем обочины и рощицу. Пули так и чмокали по стволам деревьев.
– Ложись, пока не зацепило.
Я свалился на землю, рядом упал боец.
Рев танкового мотора приближался, и среди редких деревьев показалась его серая туша. Неожиданно грянул взрыв. Гусеница танка слетела, и он крутанулся на месте. Из моторного отсека повалил дым.
«На мине подорвался», – догадался я. Откуда она взялась – неизвестно, но это здорово нам помогло. Только потом пришло осознание, что если бы мы проехали еще немного, подорвались бы сами.
Люки танка распахнулись, и из машины стал выбираться экипаж.
– Чего лежишь, стреляй!
Боец передернул затвор, прицелился, выстрелил. Мимо. Эх, чему их только учили. Здесь же и сотни метров не будет.
– Дай сюда винтовку!
– Никак нельзя – табельное оружие, на мне числится.
– Сейчас немцы тебе покажут, как стрелять надо. Очухаются только.
Боец с явной неохотой подтолкнул ко мне винтовку. Давно я не держал в руках трехлинейку. Прицелился, задержал дыхание, подвел мушку к спине немца и плавно выжал спуск. Бах! Винтовка ощутимо ударила в плечо. Но немец завалился вбок.
Трое из экипажа забежали за танк и стали стрелять в нашу сторону из пистолетов. Ага! Не успели снять с танка пулемет – уже легче. Однако их трое, а винтовка у нас одна. Но и за танком они долго не усидят.
Танк дымил все сильнее, и вскоре из жалюзей моторного отсека, а затем и из открытых люков полыхнуло пламя. Буквально через минуту, а то и ранее рванет боекомплект. Любой танкист это понимает. Знали это и немцы. Вот один из них бросился вдоль дороги назад – в сторону, откуда появился танк. Его черный комбинезон мелькнул настолько быстро, что я и на мушку поймать его не успел.
Я взял прицел чуть выше дороги и левее танка. И как только из-за танка мелькнул танкист, нажал спуск. Убить – не убил, но в ногу ранил. Немец упал и начал что-то кричать своим.
Из-за танка выбежал последний танкист, схватил упавшего поперек груди и потащил в сторону. Я выстрелил, и одновременно с той стороны дороги хлопнул негромкий выстрел.
И в это время танк взорвался. Сначала из люков вырвался факел пламени, потом сорвало башню и раскатисто ахнуло. Во все стороны полетели какие-то куски.
Я ткнулся носом в землю. Когда поднял голову, оставшийся в живых танкист убегал по дороге. Я передернул затвор, прицелился, нажал спуск. Но вместо выстрела раздался лишь щелчок.
– Патроны дай, – повернулся я к бойцу.
– Нету, у меня всего пять патронов было.
– Тьфу ты, держи свою винтовку.
Я встал и направился к танку. Он жарко горел – так, что подойти близко было нельзя. Высокая температура обжигала лицо. Да и к чему мне этот железный хлам? Меня интересовали убитые танкисты. При них должны были быть пистолеты. А еще – карты.
Пистолеты были – я забрал оба и сунул себе за пояс. А вот карт не оказалось. Небось сгорели в танке.
Я оглянулся на обочину дороги.
– Эй, остался кто живой? Выходи.
Держа в руке наган, на дорогу вышел усатый сержант, и за ним – несколько парней.
– Ты в танкиста стрелял? – спросил я его.
Сержант кивнул.
– Молодец, здорово помог.
– А, так это ты с той стороны стрелял? – Сержант посмотрел на мои пустые руки. – А из чего?
– У бойца винтовку взял, только патронов в ней больше нет. Что делать будем?
– Пешком пойдем.
– Куда? Похоже, немцы впереди.
Я с сожалением посмотрел на чадившую полуторку.
– Ек-макарек, документы-то сгорели! – огорчился сержант.
– Хорошо, что сам живой остался, а документы по новой выпишут.
Собралось всего человек восемь. Остальные или были убиты, или просто разбежались.