В выкидах земли на месте раскопок можно увидеть много интересных вещей: остатки рыбьей чешуи, кости птиц и животных, осколки раковин, моллюсками которых питались обитатели стоянки, глиняные черепки…
Раскопки на Чёрной горе ведутся несколько лет, и уже сейчас видно, какой большой интерес представляет эта стоянка для науки. Поэтому хочется предупредить туристов, путешествующих по Пре, чтобы они заботились о сохранении столь интересного археологического памятника.
На местах древних стоянок, которые находятся под охраной государства, категорически воспрещается разрывать землю и вообще предпринимать какие–либо самостоятельные поиски. Раскопки могут производиться только по специальному разрешению и под руководством археолога. Другое дело–обследование песчаных дюн или поиски по берегам рек и озёр древних черенков и каменных орудий, которые могли быть вымыты водой. Здесь туристы могут оказать существенную помощь археологам, навести их на след новой, ещё не открытой стоянки или могильника. В случае удачи об этом надо немедленно поставить в известность местный краеведческий музей, Московский институт археологии или Государственный исторический музей, точно зафиксировать место находки, составить её подробное описание.
Дюны возле деревни Фомино были заселены ещё в период нового каменного века, четыре с половиной тысячи лет назад. Это было большое поселение, в котором, как и на Владычинской стоянке, жило племя охотников и рыболовов. Культура этого племени была на достаточно высоком уровне. Археологи обнаружили на Чёрной горе большое количество изделий из керамики, кремниевые и костяные орудия–скребки, ножи, тесла, наконечники стрел и дротиков, кинжалы, рыболовные крючки, мотыги из кости и рога, гребни для расчёсывания пряжи, украшения в виде привесок из зубов животных, миниатюрные тщательно выделанные скульптурки с изображением птиц, оленей… Смотришь на них и думаешь — каким талантом, трудолюбием и художественным вкусом должны были обладать первобытные мастера, чтобы из костей птиц и диких животных вырезать эти скульптурки и украшения грубыми каменными ножами. Археологи нашли на Чёрной горе так много костяных поделок, оружия и орудий труда, что это наводит на мысль о существовании в этом месте неолитических мастерских косторезов, ювелирных дел мастеров.
Особый интерес представляют три уникальные первобытные флейты, сделанные из трубчатых костей животных. Сверху в них аккуратно просверлено по четыре круглых отверстия, а поверхность одной из флейт покрыта тонким нарезным орнаментом, напоминающим полосатый ствол берёзы. Это самый древний музыкальный инструмент, найденный в Европейской части Советского Союза. Видно, уже в те далёкие времена люди были не чужды красоте, уже тогда думали не только о хлебе насущном.
Несмотря на то что флейты пролежали в земле тысячи лет, они настолько хорошо сохранились, что на. них до сих пор можно играть. Две из этих флейт вместе с другими находками Рязанской археологической экспедиции экспонируются в Московском историческом музее, а третья занимает почётное место в Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии.
Когда речь идёт о нашем далёком прошлом, всегда хочется знать: какими они были, эти древние жители Мещеры, и как они выглядели внешне? И на этот вопрос скоро ответят учёные. Дело в том, что Чёрная гора–это не только стоянка, но и древнейший могильник, где найдено около тридцати погребений. Многие скелеты настолько хорошо сохранились, что по ним можно восстановить облик человека черногорской стоянки. Известный скульптор–антрополог Михаил Михайлович Герасимов уже приступил к работе, и скоро мы увидим, как выглядели древние обитатели таинственной Чёрной горы–охотники и рыболовы, косторезы и музыканты (Подробнее о стоянке Чёрная гора и найденных в ходе раскопок предметах можно прочитать в публикациях начальника Рязанской археологической экспедиции Московского государственного исторического музея И. К. Цветковой: «Стоянка Чёрная гора» («Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях института истории материальной культуры». Вып. 75, М., 1959); «Флейта, которой тысячи лет» (журнал «Наука и жизнь», 1, 1965)).
…Вечером, когда зашло солнце и на землю спустились сумерки, река Пра показалась нам ещё более прекрасной и таинственной. Из–за сосен выкатилась луна, похожая на щит древнего воина, и залила и реку, и дюны, и луга каким–то холодным серебристым светом. Мы сидели у костра и молча смотрели, как магические светлые огоньки медленно пожирают толстые сосновые сучья. Вот так же, наверное, сидели у своих костров и те древние жители Мещерского края, сидели и задумчиво смотрели в таинственное и непостижимое огненное чудо. А где–то вдали слышался звук первобытной флейты. И так же ласково бормотал камыш, гулко шумели верхушки огромных сосен, а на их бронзовых стволах играли отблески первобытных костров.
Кто знает, может быть, не случайно выбрали древние люди это место для своих поселений. Может быть, оно просто понравилось им своей красотой, своими сое новыми борами, чистым, как родниковая вода, воздухом: ведь они тоже понимали толк в красоте.
На память об этих двух чудесных днях у нас осталась искусно вырезанная Петей из куска дерева фигурка древнего человека, которую мы храним среди прочих мещерских трофеев. Она стоит на полке, и маленький человек с раскосыми глазами и заострёнными скулами гордо взирает с высоты пятиэтажного дома на вереницы машин, со свистом проносящихся по Ленинградскому шоссе.
Встреча с Есениным
«В этом городке, как нарочно, было собрано все, чем хороши такие наши городки: домики с рассохшимися мезонинами, цветные стекла на крылечках, старые вязы, гулкий деревянный мост через чистую реку, металлический крик потревоженных гусей, дамба у моста с дуплистыми седыми ивами и пыльной травой по откосам, мальчишки с удочками, суетливые галки, плотники с пилами, завёрнутыми в холстину, девушки, царственно несущие на коромыслах полные ведра с водой, жалобный свисток паровоза на узкоколейке, погромыхивание далёкого грома над заповедными лесами, снеговые вершины грозовых облаков». Эти тёплые слова написаны Паустовским о маленьком тихом мещерском городишке со странным названием — Спас–Клепики.
Рассказывают, будто в далёкую старину в глухих лесах поселились здесь братья–разбойники Клепиковы, которые, разбогатев на грабеже, построили церковь в честь Спаса. Потом на этом месте выросло село Спас–Клепики. По другой версии церковь Спасу воздвигли в честь избавления от разбойников Клепиковых, которых будто бы поймали и казнили. Существует и ещё одна легенда: в склепах–углублениях, вырытых в земле, на том месте, где сейчас стоят Клепики, спасалось население, бежавшее в глухие мещерские леса от преследования татар.
Как будто бы ничего особенного нет в этом, похожем на большое село городке: ни огромных фабрик и заводов (кроме двух небольших предприятий), ни знаменитых музеев, ни театров и высших учебных заведении. Но как только вы оказываетесь вот в таком городке, то сразу попадаете под обаяние его тихих пустынных улочек, упирающихся прямо в поле, маленького пыльного скверика с вертушками вместо калиток всей его медленной и немного сонной жизни.
Впрочем, и эта медлительность, и эта размеренность очень обманчивы. Чем больше знакомишься с этим городком, тем все меньше он кажется таким тихим и безмятежным, каким описал его Паустовский. Нет уже гулкого деревянного моста через Пру — вместо него построен отличный бетонный мост, по которому мчатся комфортабельные автобусы, не видно плотников с пилами, завёрнутыми в холстину, и девушек с коромыслами–вот уже несколько лет как в городе проведён водопровод. Но старые вязы у деревянных домиков остались, остались и цветные стекла на крылечках, и дамба с дуплистыми ивами, и ребятишки так же ловят рыбу забрасывая удочки в стремительную Пру.