Мы гуськом поднимаемся вверх по шатким скрипучим лесенкам–жёрдочкам. В ушах свистит ветер, слегка кружится голова от непривычной высоты.
С верхней площадки вышки вся местность видна как на ладони. Где–то на горизонте дымят ватные фабрики Клепиков, извивается Пра, скрытая в лесных зарослях, а вокруг тянутся бесконечные мещерские леса.
Прямо под нами среди огромного лесного океана раскинулось удивительно нежное по своей светло–зелёной окраске болото с крохотным окошечком воды посередине. Это озеро Орсо. Дальше и немного правее от него небольшим пятнышком синеет Линевое озеро. Оно тоже сильно заболочено, а его низкие берега заросли осокой и кустарником. С восточной стороны озера в глубь леса тянется полузаросший канал, который, по словам Алексея Дмитриевича, соединял озеро Линевое с Прой. В старину здесь действовала целая система каналов, прорытых мелиоративной экспедицией генерала Жилинского.
Обратно мы возвращаемся в сумерках. Сосновый бор уже не кажется таким приветливым и спокойным, как днём. Он обступает нас со всех сторон, мрачный и насторожённый, а тёмные сосны стоят, скрестив, как руки, свои ветви, и исподлобья смотрят нам вслед.
Где–то вдали, на Жуковских выселках, одиноко залаяла собака и смолкла. И снова все погрузилось в тревожную тишину, неслышно крадущуюся по пятам. Густая темнота скрыла и дорогу, и лес, и озеро Шую, мимо которого мы только что прошли.
Лес оцепенело стоит тёмной стеной, погрузившись в ночную дремоту. И вдруг впереди сверкнул огонёк. Сосны расступились, и перед нами замаячил тёмный силуэт желтовского кордона. Мы шли уже берегом старицы Пры. Было слышно, как в воде возились щуки, разбивая хвостами лунную дорожку, стремительно проносились над лесом летучие мыши, а вслед нам приветливо светил из–за сосен маленький жёлтый огонёк. Вот уже много лет подряд и летом, и зимой, и в дождливый осенний вечер освещает он путь тем немногим путникам, что забредают в здешние заповедные места. И каждый находит приют в гостеприимном лесном кордоне, как много лет назад впервые нашёл здесь приют Константин Паустовский, чтобы поведать миру об этом уголке Рязанской Мещеры.
О Бреме, ядовитых змеях и безобидных ужах
Удивительная эта река — Пра. Её красота не бросается в глаза с первого взгляда, не бьёт на внешний эффект, а как–то медленно и незаметно овладевает всем твоим существом, и ты не в силах противиться очарованию этих поросших соснами и дубняком берегов, золотистых песчаных отмелей, таинственных заводей, упрятанных от посторонних взоров прибрежными зарослями ивняка, от залитых ярким солнцем лесных полян, над которыми стоит густой, словно настоенный на полевых цветах, терпкий медвяный аромат.
От кордона Желтова до Деулина Пра течёт среди густого, большей частью хвойного леса. Река стремительно несётся вниз, подмывая песчаные берега и корни огромных корабельных сосен. Многие из них не выдерживают единоборства с рекой и с вывороченными корнями падают в воду, словно стараясь своими телами остановить стремительный бег реки. А она хлещет через сучья и стволы и снова несётся дальше, намечая очередную жертву.
Многие деревья покоятся на дне реки, и только еле заметные бурунчики на поверхности воды говорят о подстерегающей туристов опасности. С виду они довольно безобидные, но мы уже по опыту знаем, что если не хочешь пробить дно лодки, лучше объехать их стороной. Едва раздаётся грозный крик нашего вперёдсмотрящего: «Слева по борту бурун!», как рулевой начинает отчаянно табанить кормовым веслом, и наши лодки боком проносятся мимо опасного места, царапая Дном по лежащему под водой бревну.
Кормовое весло доверяется на плоскодонке только Владику и Лешке. Пытались было обучить этой премудрости и Сергея, но после того как наша плоскодонка прочно села на кол, торчащий из воды (Сергей с испуга перепутал, где право, где лево), от этого пришлось отказаться.
Каждый раз, когда строптивая Пра описывает очередную петлю, мы гадаем: а что нас ожидает за этим поворотом — и всегда ошибаемся, настолько разнообразны и изменчивы мещерские пейзажи.
После Деулина, большого села на высоком правом берегу реки, Пра резко меняется. Все ниже становятся её берега, все реже встречаются сосновые рощи, уступая своё место пышным зелёным дубравам и кудрявым зарослям ольхи и орешника. Иногда кроны деревьев почти сплетаются где–то в вышине, и река течёт по живописному зелёному туннелю. Даже в самую ясную погоду здесь темно и прохладно, пахнет болотной сыростью и прелыми прошлогодними листьями. В одном из таких мест и произошло наше не совсем приятно столкновение с одним из представителей мещерской фауны.
Наш переполненный «Забухающий» торжественно, словно Ноев ковчег, двигался вперёд, царапая по дно своим зашпаклеванным днищем, как вдруг сидящий впереди Серёжка крикнул:
— Смотрите!
Впереди, прямо по курсу нашей лодки, из воды выскочило какое–то странное существо. По своему внешнему виду оно удивительно походило на торчащий из воды небольшой чёрный сучок от поваленного в воду дерева. Но «сучок» стремительно нёсся наперерез лодке, грозно поблёскивая на солнце чёрными чешуйками. Змея!..
О том, что в Мещере много змей, в том числе и ядовитых, мы слышали и раньше. Ещё на кордоне старик Желтов, бросив подозрительный взгляд на наши босые ноги, предостерёг:
— А змей не боитесь? Много их тут у нас в мшарах водится. Без сапог по болотам лучше не ходите — как бы беды не случилось.
После этого мы несколько дней не снимали кедов и ходили, с опаской посматривая под ноги. Вечером у костра Нина, наш походный эскулап, извлекла из своего рюкзака какие–то книжки и начала знакомить нас с литературой о змеиных укусах, которую мы предусмотрительно захватили с собой из Москвы. Из всех способов борьбы со змеиными укусами нашим мужчинам больше всего понравился так называемый «народный». По этому способу укушенному дают выпить определённую дозу спирта, который, вступив в какую–то таинственную реакцию со змеиным ядом, якобы сразу делает его безвредным.
Боцман тут же объявил, что предоставляет себя в распоряжение науки, и потребовал в качестве профилактики именно с него начать испытание этого чудесного «народного» способа. И у боцмана оказалось настолько много пылких сторонников, что наш медик во избежание опустошения походной аптечки сочла за лучшее перевести разговор на другую тему.
Через несколько дней мы уже забыли о «змеиных» разговорах и тут–на тебе! — эта неожиданная встреча на реке.
Легко рассекая воду и гипнотизируя нас своими маленькими злыми глазками, змея неслась прямо на лодку.
— Гадюка, — растерянно прошептал Серёжка.
— А может, всё–таки уж? — Владик с надеждой посмотрел на Нину.
Нина слыла у нас авторитетом по части местной флоры и фауны. Как уверяли некоторые, перед походом она проштудировала все три тома Брема и теперь поражала всех своими зоологическими познаниями. Она могла часами рассказывать о каких–то крылатых муравьях, которые, как птицы, летают по воздуху, с учёным видом цитировать изречения учёных и даже различать птиц по голосам. Поэтому авторитет её был непререкаем.