Акустик доложил, что по пеленгу сто девяносто градусов слышит шум винтов транспорта. Андрей сразу повернул перископ в указанном направлении. Перископ над водой возвышается едва-едва, судно далеко и видны только надстройки, а корпус скрыт за волнами.
Главное преимущество подлодок перед другими кораблями в скрытности. И акустическая станция «Марс» лодку не демаскировала, поскольку могла работать только в пассивном режиме. Под водой звук распространяется значительно быстрее, чем в воздухе, почти в пять раз – 1500 м/сек. И главный источник шума на любом корабле – это его винты. У немцев, англичан, американцев их гидроакустические станции могли работать в активном режиме – посылали сигнал и получали его отражение от цели. Люди в корабле – цели эти звуки слышали в виде некоторого пикания или лёгких ударов по корпусу. Этим подлодка себя обнаруживала.
Андрей разбудил командира. Жалко, он почти сутки не отдыхал. Но именно командир на боевом судне или капитан на гражданском корабле уполномочен отдавать приказы, на нём вся ответственность за неудачи и ошибки. К победе обязательно примажутся, у победы много отцов, а поражение всегда сирота. Командир встал, потёр ладонями лицо, отгоняя сон, пару раз присел, разгоняя кровь, подошёл к перископу, потом поднял его повыше.
– Похоже, дождались! Подходящая посудина! По местам стоять, к бою готовиться!
Это уже по громкой связи. А чего готовиться, если все на боевых постах, если торпеды в трубах торпедных аппаратов. Будет команда «Товсь!» торпедисты откроют наружные крышки и по команде «Пли!» нажмут рычаг пуска. А дальше заработает двигатель торпеды в 318 лошадиных сил и помчит смертоносный снаряд к цели. Заметит пузырьковый след от торпеды вахтенный, успеет рулевой дать круто штурвал в сторону, уклониться от торпеды, стало быть, повезло. Чаще замечают след в последний момент, когда уже поздно. У торпеды скорость до 51 узла, почти девяносто пять километров в час, быстрее любого судна. Даже самый быстрый из надводных кораблей – торпедный катер, такую скорость развить не в состоянии. Сейчас командир отдавал приказы один за другим.
– Боцман, право руля пятнадцать градусов! Так держать! БЧ-3, вам «Товсь»!
БЧ-3 – это торпедисты. На флоте каждая служба имеет свой номер. Например, штурманы – БЧ-1, артиллеристы – БЧ-2, электромеханики – БЧ-5. Номер боевой части написан чёрной краской на белой вставке левого нагрудного кармана моряка. Одного взгляда хватает, чтобы знать, кто перед тобой. На кораблях небольших, вроде «Малютки», это не критично, здесь все друг друга знают по фамилиям, в лицо, по должности. А на кораблях больших, где численность экипажа может быть несколько тысяч человек, это необходимо.
Командир не отрывался от перископа. Ему надо выбрать необходимое упреждение, иначе торпеды пройдут за кормой судна. Благо – дистанция уже невелика. Чем больше дистанция до цели, тем больше времени нужно торпеде, чтобы её преодолеть. С каждой пройденной милей торпеда теряет скорость. Если на дальности в 4 километра торпеда имеет скорость 51 узел, то на 8 километров только 39 узлов, а на 10 километров 34 узла. Для расчётов строится торпедный треугольник. Но были командиры, которые производили залп интуитивно и попадали!
Командир прокричал:
– Пли! Одной торпедой!
– Есть «пли» одной торпедой!
Лёгкий толчок. Это торпеда вышла из торпедного аппарата и помчалась к цели. Нос лодки предательски поднялся вверх. В это время не головка перископа над зеркалом воды, а и рубка и даже нос корпуса.
– Трюмные! Воду в носовую цистерну!
Трюмные машинисты уже готовы, после пуска торпеды руки уже на вентилях. Зажурчала, забулькала вода в цистерне, палуба приняла горизонтальное положение. Командир не отрывается от перископа. Время на секундомере бежит неумолимо, а взрыва нет. Промах! Командир остановил ход секундомера.