— Владимир Иванович умер! Вы, подлецы, добились своего! Но и я своего добьюсь. Я еще увижу вас на скамье подсудимых!
— Вам что-нибудь ответили?
— Нет. Сразу положили трубку. И подобные звонки прекратились.
— Скажите, Вера Сергеевна, как вы думаете, Владимир Иванович предполагал, кто мог все это делать?
— Я уверена, что даже знал. И мы из-за этого рассорились с ним однажды, впервые за нашу совместную жизнь. Я требовала, чтобы он пошел в милицию, в прокуратуру. А он говорил, что доказать все это невозможно. Я требовала, чтобы он сказал мне кто этот человек. А я бы уж нашла на него управу. Володя успокаивал меня, говорил, что и так все образуется. Хотя вот, — она вытащила из сумочки конверт, из него листок. — Вчера нашла среди бумаг мужа. Почерк у него был неважный. К тому же это черновик. Я вам прочитаю?
Крымов кивнул.
— «Уважаемый товарищ прокурор! Обращается к вам директор специализированного треста В.И. Мельников. В течение последних нескольких лет я подвергался многократно злостной клевете со стороны неизвестного лица. Анонимки на меня рассылались во всевозможные инстанции. Это привело к тому, что мою работу, работу треста бесконечно проверяют. Ни одна проверка не подтвердила „сигналов“ анонимов. Но все это не прошло для меня даром. За это время я дважды перенес инфаркты. Они, вне сомнения последствия этих передряг. Но обратиться к Вам меня заставляют не личные интересы. Желая оклеветать меня, клевещут и на весь наш коллектив. Создана совершенно невыносимая обстановка для нормальной работы, уважаемый товарищ прокурор. Прошу помощи! Прошу защиты!»
— Подпись под письмом есть?
— Да. — Она протянула Крымову листок.
Он его взял, сказал задумчиво:
— Почему же Владимир Иванович это заявление не послал?
— Может быть, просто не успел. Может быть, он написал его незадолго до смерти. Я даже не исключаю, что в тот день Володя видел человека, который все это писал.
— Почему вы так решили?
— Володя пришел домой поздно. И на мой вопрос, где задержался, не ответил. Сказал другое: «Какая же он мразь!» Вы ведь найдете этого мерзавца, Александр Иванович? Вы обязаны его найти.
… Комната напоминала зал. Возможно, правда, она только казалась просторной потому что в ней было немного мебели — шесть стульев, кресло, видеомагнитофон, пианино, кассетный магнитофон, проекционный аппарат. В углу стоял свернутый в трубку экран.
Их было семеро — трое мужчин и четыре женщины. Преподавательница сидела в кресле в середине комнаты, а остальные на стульях вдоль стены.
— Вы никогда не знаете, где и когда вы можете встретить друга, — сказала преподаватель.
— Это верно, — заметил Агеев.
— Я попросила бы пока без комментариев. Это название первого урока. По-английски это звучит так: «You never know where and when you meet a friend». Повторите, пожалуйста.
— Теперь традиционное начало: «„Good evening, ladies and gentlemen! I am glad to meet you. Welcome to our classes!“ Добрый вечер, дамы и господа! Я рада с вами познакомиться. Добро пожаловать на наши занятия!» Повторите по-английски.
Все дружно повторили.
— Итак, — говорила преподаватель Раиса Степановна — высокая, стройная, напоминающая балерину, — у вас теперь новые имена и новые профессии, новая жизнь. Дамам я предлагаю на выбор три профессии. Кто хочет быть кинозвездой?
Женщины улыбнулись, но никто из них в кинозвезды подаваться не спешил.
— Ну смелее, — улыбалась Раиса Степановна. — Это ни к чему вас не обяжет. Голливуд не спешит заключить с вами контракт и «Мосфильм» тоже.
— Я, пожалуй, — сказала женщина лет пятидесяти, похожая на кого угодно, но только не на кинозвезду.
— Прекрасно, — проговорила Раиса Степановна. — Галина Николаевна Белова с этого момента становится кинозвездой мисс Джейн Кинг. И на другие имена не откликается.
— Почему «мисс»? — спросила Галина Николаевна. — Это я к тому, чтобы знать — могут ли у меня быть дети, муж?
— Конечно, могут! — Раиса Степановна была щедра. — Просто все кинозвезды, мисс Кинг, всегда «мисс» вне зависимости от возраста, от количества детей и браков… Ну, а кто хочет быть врачом?
— Я! — решительно сказала женщина помоложе и поэффектней, она куда с большим успехом, чем Галина Николаевна, могла бы претендовать на роль кинозвезды.
— Замечательно, — отреагировала Раиса Степановна. — Значит, Нина Александровна Ващенко теперь врач Кэтрин Гринвуд. А уж ее фантазия подскажет — стать ей хирургом или стоматологом.
— Хирургом, — сказала Нина Александровна.
— Да, это вам больше подходит, — не удержался Агеев.