Вечером у отца бегали глаза.
– Гарри, хочу вам сообщить: я раздумываю о заключении брака с королевой Хуаной.
У Гарри язык прилип к нёбу. Последствия такого поступка были бы весьма широкими.
– Но я хочу жениться на Екатерине, – наконец пролепетал он.
Король улыбнулся:
– Нет, мой мальчик, я намерен жениться на Хуане. Ее красота пленила меня, когда она приезжала в Англию, к тому же благодаря этому браку я стану королем Кастилии. Но мне не добиться своего без согласия Фердинанда. Только это остановило меня от разрыва вашей помолвки с Екатериной.
Перспектива женитьбы престарелого отца на Хуане потрясла Гарри, хотя он понимал, что возраст редко берется в расчет, когда речь идет о заключении брачных союзов между королевскими особами. Представлять себе отца, который вожделеет к королеве Кастилии, Гарри было неприятно; это казалось отвратительным и выглядело предательством по отношению к матери. К тому же Хуана, далекая, нервная и странная, по его мнению, не подходила на роль королевы Англии. Однако Гарри не протестовал. По крайней мере, отец демонстрировал доброе расположение к Екатерине, пусть даже подоплекой было желание, чтобы она склонила короля Фердинанда в его пользу. Правда, доброта короля не простиралась настолько далеко, чтобы он разрешил Гарри и Екатерине проводить время вместе; принц считал это немилосердным.
Тем не менее кое-какие исключения для них были сделаны. Во время празднования шестнадцатилетия Гарри Екатерине позволили почтить своим присутствием устроенный в его честь турнир. Принц упивался возможностью покрасоваться перед ней – показать свою рыцарскую удаль на ристалище, продемонстрировать, какой он умелый наездник и турнирный боец. Гарри вырос – стал выше отца – и набрался сил, его могучие руки и ноги благодаря развитой мускулатуре имели красивые формы; он понимал, что являет собой образец статного юноши. Люди превозносили его на все лады, а испанский посол сказал ему прямо в лицо, что во всем мире нет более красивого молодого человека. Гарри заметил, что простой народ любит его: где бы он ни появился, ехал верхом по Лондону или по сельской округе, обычно следом за отцом, люди сбегались отовсюду поглазеть на него, а он обнаружил в себе способность говорить с ними дружелюбно и выслушивать их жалобы. Этого умения быть на короткой ноге со всяким человеком не хватало королю. Никто не осмеливался обращаться с ним так фамильярно.
Разница в возрасте между Гарри и Екатериной, казалось, сократилась по мере приближения принца к взрослой жизни. Они оба созрели для брака, но король по-прежнему откладывал решение. Гарри начал опасаться, что отец никогда его не примет, и с грустью думал о том, как, должно быть, огорчают постоянные отсрочки Екатерину; ей двадцать один год, юность остается у нее позади. Однако все его протесты ни к чему не вели.
Гарри не терпелось сыграть свою роль в мире, повзрослеть, избавиться от опеки отца. Ему наскучило ждать, когда же он наконец станет королем. Юный принц мечтал о воинской славе и рыцарских подвигах не меньше, чем о своей любимой Екатерине. Из-за нее его симпатии в политике тяготели к Испании. Да и как могло быть иначе, если он жаждал завоевать Францию, главного врага испанцев и англичан? Сто семьдесят лет назад предок Гарри, король Эдуард III, заявил претензию на французский престол и одержал великую победу в Столетней войне. С тех пор английские короли носили на своих гербах, разделенных на четверти, королевские лилии Франции вперемежку с английскими львами, а примерно сто лет назад король Генрих V одолел французов в битве при Азенкуре и сделался королем Франции. Гарри никогда не надоедало слушать рассказы о благородных подвигах предков, и он прочел все исторические хроники о тех событиях, какие только имелись в королевской библиотеке. Принц был полон жгучего желания стать вторым Генрихом V и вновь захватить французский трон, утраченный шестьдесят лет назад, когда долгая война пришла к бесславному завершению. Он уже видел себя в Реймсском соборе, где венчают на царство французских королей, встающим на колени в лучах славы, дабы принять вожделенную корону. Он станет королем, которого будут помнить и чтить как нового завоевателя Франции, он возвеличит Англию на долгие века.