- Угу. Угу. Понятненько, - хихикнул Генка. - Значит, эта рыжулька – одна из главных действующих лиц в грядущих переменах, так? Ясненько, - он покивал каким-то своим мыслям. - А она ничего, симпатичная. Как думаешь, у меня есть шансы?
- Забудь об этом! – прорычал Ким и вскочил.
- Вот! – Генка расхохотался. - Вот об этом я и говорю. Похоже, ты влюбился, парниша. Вот уж не думал, что когда-нибудь доживу до этого!
- Чушь!
- Ты повторяешься, Ким, - не обратил внимания на бурную реакцию его друг.
- Все равно, чушь, - набычился тот. Генкины домыслы почему-то больно резанули. Ким уже и думать забыл, что сам высказывал подобное предположение Иоанну. Но сам факт того, что друг позволяет себе так равнодушно рассуждать о девушке, выводил из себя. Ким постарался сменить тему: - И вообще с чего ты стрелки на Эмму перевел? Тебя же вроде Шурочка интересовала.
- Тебя послушать, так это я ее интересую, - пренебрежительно фыркнул боксер.
- А если и так? Что плохого?
- Она – ребенок, - Генка посмотрел на друга, как на тяжело больного.
- Не такой уж ребенок. И вообще очень милое существо, - обиженно пробурчал Ким.
- И глупенькая, - продолжил развивать успех Генка. - Поражаюсь, как ты ее терпишь.
- Она не глупенькая! - возмутился тот.
- У тебя еще и отцовский инстинкт прорезался? – друг сделал круглые глаза, но потом покачал головой и вполне серьезно добавил: - Она странно мыслит. То в какие-то высокоинтеллектуальные дебри лезет, то вдруг оказывается, что не понимает элементарных вещей.
- Она больше тебя кое в чем понимает, - Ким сознавал, что выбрал неверный тон, но уже ничего не мог поделать. Обычно в их перепалках спокойным и рассудительным оставался он, а Генка взрывался эмоциями. Но сейчас был не тот случай. Ни Эмма, ни Шурочка не заслуживали столь откровенно презрительного, как казалось Киму, отношения к себе, а выбранную единожды позицию защитника он сдавать не собирался. Даже ради старого друга. Но все же постарался взять себя в руки и объяснить хоть что-то. - А чего не знает, то пытается узнать. Не виноват же человечек в том, что раньше приличного образования не получил! Зато какое у нее рвение! Держу пари, она даже в душе книжку читает.
- Угу, - Генка скривился. - Достоевского или Томаса Манна? У нее в рюкзаке «Сумерки богов» валялись, я сам видел. А сказку про Колобка она не знает.
- Ну и что? – Ким пожал плечами. - С ней хоть поговорить есть о чем. Не то, что с твоими бывшими. И вообще, хоть раз в жизни разуй глаза, а? Три года зависаешь в самоковырянии. Может, тебе, дураку, наконец-то счастье привалило. А ты сразу: «Она – ребенок!». Хоть присмотрись к девушке! Она же глаз с тебя, идиота, не сводит!
- И пока я жабой был, не сводила? – прищурился Генка.
- Ну... – Ким замялся.
- Ты мне другое объясни, доморощенный знаток душ человеческих. Пока мы твою рыжульку по горам перли, ты только Шурочкину попку впереди и видел, как домой пришли, в душ отправил, как на лечебный источник. И она оттуда до сих пор не выходила. Так откуда же такая информация, что она по мне сохнет?
- Не скажу, - угрюмо ответил Ким.
- Темнишь. На фига этой девчонке такой старик, как я, сдался? Или все же не был я жабой, а вы все придумали?
- Да какая тебе разница?! – взорвался Ким, - Я тебе разве врал когда-нибудь? Разве я вообще имею привычку сводничеством заниматься? Поступай, как знаешь! Мне просто девчонку эту очень жаль будет, - он в сердцах махнул рукой. - А, ладно, сам разберусь, без тебя убогого, если что.
- Ой-ой-ой! А может она вовсе не на меня, а на тебя западает? – засмеялся Генка. - А я нужен, чтобы огонь на себя отвести?
- Думай что хочешь, - Ким уже жалел, что затеял этот разговор. - Все. Проехали. Обидишь Шурочку – ты мне больше не друг, так и знай.
- И не писай в мой горшок, ага. Ясненько.
- Что тебе ясненько? – Генкино веселье на такую важную, по мнению Кима, тему выводило из себя. Он чувствовал, что уже кричит, но ничего не мог с собой поделать.
- Дурдом полный, вот что, - постановил друг.
- Это ты о себе? – язвительно поинтересовался Ким.
- Да нет, друг мой, о тебе, - Генка покачал головой, но заметив, что оппонент готов снова разораться, перешел в наступление. - Для особо непонятливых объясняю, - он шагнул вперед и ткнул Кима пальцем в грудь, - у тебя синдром метафизической интоксикации, развившийся на фоне психического инфантилизма. Гипостазируя миры и некие инфернальные сущности ты находишься под влиянием навязчивых представлений и позиционируешь себя центром грандиозной интриги, создавая вокруг обстановку экзальтации и промискуитета.