Ленон, не зная наверняка, поможет ли это или нет, неуверенно кивнул. И его спутник начал свой рассказ:
- В общем, жили на кладбище мертвец, скелет и призрак. Хотя, конечно, «жили» – это, сам понимаешь, слишком громкие слова. Вернее будет, не «жили», а «не упокоились». О том, почему им не лежалось на месте, я, пожалуй, расскажу в другой раз, чтобы тебя в конец не запутывать. Но среди этой загробищной компании каждый на всякое был горазд. Призрак мог летать, исчезать, да и вообще был не без волшебства. Скелет мог разбираться и сооружать из своих костей различные полезные приспособления…
- Как трансформер? – уточнил Ленон.
Гаузен автоматически кивнул, припомнив, что нечто подобное он видел на выставке в НИИ имени Савушкина, но не желал уходить от разговора.
- А мертвец и вовсе мог выдавать себя за живого, когда одевался самым, что ни на есть, скрытным способом. В плащ с капюшоном, например. Но запах от него был все равно такой, что Катапак упаси нюхнуть. Кстати, Ленон, а ты нюхал клей? – почему-то вспомнилось Гаузену.
- Только канцелярский, - стыдливо сознался юноша.
- Вот! Больше так не делай! – вразумительно произнес велит.
- А я и не собирался, - заверил Ленон, и Гаузен вновь продолжил свою историю:
- Даже духи, если получалось раздобыть таковые, весьма неважнецки помогали от трупного аромата. Все их самые страшные трудности, сам понимаешь, кончились после их несколько преждевременной, но, справедливости ради, весьма одномоментной кончине. Они уже почти обвыкли, пока тамошнему королю не захотелось сравнять с землей и застроить их родимое кладбище. Он специально под это дело даже написал отдельный указ о “бренновации”. Что значило - перенос всех бренных останков с погоста на помойку. А жаловаться королю – пустое дело. Он и живых-то не всегда всех успевал за день уважить. Что ему какие-то жмурики?
Хочешь – не хочешь, а надо переезжать. Начали паковаться.
- Эй ты, труп лежачий! А ну тащи свои мощи сюда! – зовет мертвеца костлявый.
- Сейчас я твоими костями сам дорогу замощу, скелет несчастный! – огрызается мертвец, но призрак объясняет ему ситуацию.
- Из мебели у меня только гроб, - заявляет мертвец.
- Гроб - это не мебель, а недвижимость, потому что ты там обитаешь, - поправляет его призрак.
А скелет только кости свои собирает, которые вечно по кладбищу раскидывал. И всегда, что за напасть, пары штук да не хватает.
Вроде собрались, остановились у входа, чтобы попрощаться со своим последним пристанищем, и видят на кладбищенских вратах объявление. По правде говоря, никто его читать и не собирался. Но скелет, вечно щербатый, так как зубы тоже терял постоянно, наотрывал корешков с адресами и во рту ими себе прорехи застолбил. Только после этого они смекнули, что в бумажке не простые закорючки понатыканы:
«Кто спасет принцессу из лап Гигадины – тому исполнится любое желание».
А внизу как всегда примечание крохотными буковками: «Согласно королевскому постановлению Пеликса Шустрого эпохи пронзительных ветров, тому, кто притронется к принцессе и сам при этом не будет членом королевской династии, полагается неизбежная расправа. Незамедлительная, зато скоротечная».
Тут скелет достал затычку, многозначительно присвистнул сквозь щель в зубах и снова ее законопатил:
- Оно и ясно, что желающих не напасешься. Сам-то король – такой старый пень, что только на беруши для Гигадины и сгодился бы. А если объявится другой спаситель и вызволит ненаглядную дочурку, то перед тем, как с нею породниться, его все равно слегка настругают повыше лопатки. Законодательство всегда превыше частных волеизъявлений.
- А нам-то чего боятся? – догадался призрак. – Смерти что ли? Пройденный этап. Мертвякам закон не писан! Вот спасем принцессу – тогда и попросим себе место на кладбище в вечное пользование. Может, даже склеп отдельный отгрохают!
И пошли они всем своим бездыханным скопом королевишне на выручку. А дело-то в чем было?
Корононосец-то престарелый как будто наперед знал, что у него дитятко свистнут. Выстроил башню со шпилем посреди небес, а принцессу – под самую крышу. Никому не добраться!
А мимо шла Гигадина… Ну и вредная же тетка! Где наступит – овраг, где присядет – озеро. А люди для нее были как букашки, и стоило ей только пальцем надавить…