- Тебя это не касается, - грубо ответил Яр. - Когда она уехала?
- Часа два назад, - пожала плечами девушка, чему-то довольно улыбаясь, - я видела, как она вышла из дома.
- Ты знаешь, что ваш отец ее бьет? - пристально глядя ей в глаза, спросил Король.
- Да, - и снова безразличное пожатие плечами, - ей много раз говорили, чтобы она не перечила отцу и делала, все, что он скажет. Но она же гордая, чтобы подчиняться его приказам. Так что в постоянных побоях виновата только она одна.
- Виновата? - угрожающе тихо спросил Яр. - Виновата в том, что не захотела становиться безропотной куклой для битья? Или в том, что смогла сохранить себя в вашей чокнутой семейке? Да что ты понимаешь, дура! Ты хоть раз была на ее месте, чтобы так говорить? - брезгливо сморщившись, он добавил, - я надеюсь, что то, что испытала Дарина, ты почувствуешь на своей шкуре.
Схватившись за дверную ручку, он уже собирался открыть дверь, когда его остановила брошенная Дианой фраза:
- Она с вами играла.
- Что? - братья вновь обернулись к девушке.
- То, - ехидно улыбаясь и победно сверкая глазами, ответила она, - Дарина все знала о вашей игре.
- Но откуда... - шокировано выдохнул Мир, пытаясь переварить информацию.
- Без понятия, - дернула плечом Диана, - но я точно знаю, что она играла с вами. Она все делала специально, чтобы заставить вас в нее влюбиться. Все, что ей от вас нужно - это деньги.
Теперь все встало на места: насмешливые взгляды, манящие улыбки, двусмысленные фразы...
"Неужели, ты правда играла с нами?.."
***
Всю дорогу до родного города я пыталась выкинуть из головы мысли о Королях. Даже мобильник вырубила, чтобы никто не мешал думать.
Ну на фига я влюбилась в этих двоих? Зачем им нужна еще одна влюбленная по уши идиотка? Таких у Королей вагон и маленькая тележка. А становиться одной из многих... Это не для меня. Что теперь делать? Влюбить их в себя? Пф... Не стану. Зачем? Они не воспринимают меня в серьез и считают своей "куколкой" (произнесенное мысленно слово больно кольнуло в сердце). Остается только разлюбить. Тем более, что после защиты диплома (они ж все-таки пятикурсники), Короли свалял из института и не будут мозолить мне глаза. Разлюбить... Легко сказать, тяжело сделать. Нет, я не буду бить себя пяткой в грудь (и так вся в синяках) и орать, что никогда не смогу полюбить кого-то другого. Говорить такое - детские глупости. Жизнь - штука длинная, и мало ли, что может случиться со мной через несколько лет. Но в одном я уверена точно: память о моих близняшках навсегда останется щемящей нежностью в моем глупом сердце. Они уже успели прокрасться и отвоевать в нем место. Значит, все, что мне остается, - это достойно доиграть эту партию и закончить и игру, и наши отношения.
В половине девятого я уже стояла у родного подъезда. Сердце сжималось и билось где-то в горле от странного предчувствия беды. Быстрыми, я бы даже сказала судорожными, затяжками выкурив сигарету, я вошла внутрь.
Первое, что я почувствовала, стоило мне только оказаться в квартире - это полновесный удар кулака в живот.
Ох, черт!..
Глава 33
Удары сыпались градом.
Лежа на полу, прикрыв голову руками и свернувшись в позу эмбриона, я практически до крови закусила нижнюю губу, изо всех сил стараясь не закричать от боли, и зажмурила глаза.
Вопли отца доносились словно через толщу воды:
- С*ка! Думаешь, что избавилась от меня?! Я не позволю этого!
О чем это он? Что значит "избавилась"? Как же больно! Господи, когда же это закончиться? Ноги, прижатые к животу, руки, которыми прикрывала свою многострадальную голову (у меня и так там все отбито), и правый бок горели огнем. Когда я уже практически не чувствовала собственного тела, удары наконец-то прекратились - уставший (еще бы не устать, так старался) папаша пьяной походкой двинул в сторону кухни.
Открыв глаза и отняв руки от лица, я увидела бледное лицо мамы, склонившейся надо мной.
- Иди за ним, - дрожащими губами шепнула она мне и, отвернувшись, пошла в гостиную.
Никогда, никогда мне не было так больно, как в этот момент. Моя собственная мать отвернулась от меня. Если она хотя бы протянула мне руку... Глядя в ее удаляющуюся спину, я впервые в жизни хотела умереть.
Мама... Какая же ты... трусиха. Ты так сильно боишься его, что даже не можешь найти в себе силы, чтобы защитить собственную дочь. Какая же ты слабая, мама. Прикрываешься мною, лишь бы не чувствовать боль от его ударов.
В этот самый момент я поняла, что ненавижу ее. Ее и всю мою так называемую семью (если это сборище безразличных к друг другу людей вообще можно так назвать), что сейчас сидела за стенкой вместе с мужем и дочерью и ждала, когда Максим успокоится и вырубится, сидя за столом, как это было уже не один раз.