Сухэ-Батор решительно выступал против этого проекта, утверждая, что помощь Японии в конце концов приведет лишь к новому порабощению монгольского народа. Он предлагал искать поддержку не на востоке, а на севере, в России, где свергшие власть царизма рабочие и крестьяне были готовы помочь всем угнетенным народам.
В феврале 1920 г. небольшая группа во главе с Сухэ-Батором выехала из Урги в Троицкосавск (ныне Кяхта), надеясь оттуда попасть в РСФСР. Сухэ-Батору пришлось продать юрту и все свое имущество, чтобы сколотить необходимые средства на дорогу.
При переходе через границу группу Сухэ-Батора захватил разъезд китайских солдат. Избитому и ограбленному до нитки Сухэ-Батору с большим трудом удалось спастись.
Но первая неудачная попытка связаться с русскими революционерами не остановила Сухэ-Батора. Вскоре он в сопровождении Лосола, Чойбалсана и некоторых других товарищей благополучно перешел границу. Далее группа разбилась на две части. Лосол и Данзан поехали в Москву, а Сухэ-Батор и Чойбалсан — в Иркутск. Сухэ-Батор недолго пробыл в Советской России, но за это время он ознакомился с опытом революционной борьбы русского рабочего класса и при содействии товарищей из Коминтерна основал центральный печатный орган революционных организаций Монголии, сыгравший большую роль в политическом воспитании трудящихся.
Возвратившись из Советской России, Сухэ-Батор и его товарищи разъясняли аратам задачи народной революции, разоблачали чужеземных колонизаторов: китайских милитаристов и барона Унгерна и их прислужников-феодалов. В это же время Сухэ-Батор начал формировать партизанские отряды, из которых впоследствии сложилась Монгольская Народная армия.
Ряды революционеров непрерывно ширились, создавались предпосылки для создания Народной партии.
1 марта 1921 г. в Троицкосавске под руководством Сухэ-Батора собрался I съезд Народной партии. Он организационно оформил партию, избрал ее Центральный Комитет и принял решения о создании Народной армии и о подготовке вооруженного восстания для завоевания власти народом.
В решениях съезда указывалось, что партия стремится установить дружественный контакт с революционными организациями Китая, России и других стран, одинаково стремящихся к уничтожению деспотизма, к прогрессу и утверждению народовластия.
13 марта того же года на совещании представителей партии, партизанских отрядов и аратства было создано Временное народное правительство. Сухэ-Батор стал Военным министром и Главнокомандующим вооруженными силами.
18 марта части Народной армии под командованием Сухэ-Батора освободили от китайских милитаристов Кяхтинский Маймачен. Город был переименован в Алтан-Булак, т. е. «Золотой ключ» — ключ к освобождению Монголии. Так началась Народная революция.
Временное народное правительство обратилось к правительству РСФСР с просьбой об оказании военной помощи в борьбе против белогвардейских банд Унгерна. Совместными усилиями частей Красной Армии и Монгольской Народной армии белогвардейские банды барона Унгерна были разгромлены. 6 июля революционные войска освободили столицу Монголии Ургу, 10 июля было сформировано постоянное Народное правительство Внешней Монголии, в котором пост Военного министра и Главнокомандующего занял Сухэ-Батор, а его заместителя — Чойбалсан.
Учитывая влияние и авторитет главы ламаистской церкви Монголии, народное правительство сочло нужным провозгласить богдо-гэгэна монархом, правда, ограниченным в правах.
11 июля на массовом митинге, состоявшемся на центральной площади столицы, Сухэ-Батор от имени Народного правительства провозгласил независимость Монголии. Этот знаменательный день вошел в историю монгольского народа как национальный праздник.
В октябре 1921 г. Сухэ-Батор в составе монгольской делегации едет в Москву для подписания договора об установлении дружественных отношений между Монголией и РСФСР.
Имя Сухэ-Батора стоит под этим историческим актом, закрепившим освобождение монгольского народа.
В 1922 г. Народная партия переживала тяжелый кризис. Феодалы, пробравшиеся в партию в период борьбы за освобождение от внешних захватчиков, связавшись с внешними и внутренними врагами, вели активную подрывную работу.
Премьер-министр Бодо и некоторые другие «вожди», в частности Данзан, вошли в соглашение с двором богдо-гэгэна и выдвинули идею создания «ламского правительства». Сухэ-Батор от имени Военного совета резко выступил против нее. Большинство Народной партии пошло за ним.
Не удивительно, что высшие ламы и феодалы питали к Сухэ-Батору бешеную ненависть и страстно желали избавиться от него. Когда Сухэ-Батор простудился на охоте, ламы, разжигая фанатизм его семьи, воспротивились тому, чтобы его лечили при помощи научных средств. По настоянию лам родственники Сухэ-Батора обратились за помощью к богдо-гэгэну, и тот прислал больному свою мочу…
Воспользовавшись религиозностью и невежеством семьи Сухэ-Батора, враги в конце концов отравили его.
Прикованный к постели, Сухэ-Батор до последнего вздоха оставался верен интересам народа. За несколько часов до смерти он сказал окружавшим его друзьям и единомышленникам: «Хотя я и теряю свою жизнь, пусть мои товарищи возвеличат народоправство».
Сухэ-Батор умер 22 февраля 1923 г. на тридцатом году жизни, в полном расцвете сил, не успев проявить все свои выдающиеся способности.
Люди, близко знавшие Сухэ-Батора, рисуют его как замечательного вождя, организатора и народного трибуна. Один из современников так отозвался о нем: «И в бою и на трибуне Сухэ-Батор подчинял своей воле тех, кто шел за ним или слушал его. Он был блестящим и чуть ли не единственным оратором в Монголии. Его речь лилась совершенно свободно. Глубокая, захватывающая искренность и убежденность заставляли трепетать сердца слушателей. Высокий, стройный стан и орлиный, пронизывающий взгляд гармонично дополняли прекрасный облик пламенного и единственного в своем роде народного трибуна. Люди, не знавшие языка его родины, часто поддавались обаянию ораторского искусства этого трибуна-пастуха, сына бедной Монголии»[6].
Сухэ-Батор остался в памяти своего народа храбрым воином, талантливым полководцем, мудрым политиком, отдавшим всю свою жизнь борьбе за свободу и счастье трудовой Монголии. Он первым осознал задачи революционного движения монгольского народа и неутомимо боролся за их претворение в жизнь.
Он был основоположником и непреклонным поборником дружбы монгольского и советского народов, видя в ней надежную гарантию свободы и независимости своей родины.
Монгольская Народно-революционная партия, следуя по пути, указанному Сухэ-Батором, стала непобедимой силой, ведущей свою страну по некапиталистическому пути развития.
Народное хозяйство
Дореволюционная Монголия была одной из самых отсталых стран Востока. На протяжении веков трудящиеся араты несли ярмо феодального и колониального рабства. Иностранный торгово-ростовщический капитал, закабаливший Монголию, и феодальный строй на сотни лет задержали развитие производительных сил страны.
В Монголии не было промышленности, транспорта, связи. Земледелие находилось в зачаточном состоянии. Не было ни рабочего класса, ни интеллигенции. Народное образование и здравоохранение почти полностью отсутствовали. Грамотные составляли 0,7 % населения, и почти все они были ламами. Торгово-ростовщический капитал разорял аратов и превращал в нищих.
С первых же дней своей деятельности Народная партия и Народное правительство столкнулись с большими трудностями. Как в кратчайшее время преодолеть феодальную отсталость и вывести страну на путь прогресса? За советами и помощью монгольские революционеры обратились к партии большевиков. В. И. Ленин в беседах с монгольской делегацией в ноябре 1921 г. указал, что отсталые страны при помощи победившего пролетариата могут осуществить переход к социализму, минуя капиталистическую стадию развития[7].
7
См. В. И. Ленин,