- Дело, братец Тигра, - потоп, - жалобится Антип Аггеич, - как ни крутись - не вынырнуть.
- И-изложи дело-то! Тигра подзаикивал малость, и вдруг, захлебнувшись от слова, прядал космами черных волос, будто конь. И-изложи...
- Да за заставой, в монастырьке бывшем нарез можно взять - сходное дело. Квартиру в новой постройке отводят. Финляндского, слышь, образца, за пустяковый вычет. Знай плодись в ней с фамилией... три комнаты, воздух, удобство - все это нам подходяще. В фундаменте гвоздь... под фундамент, благо кладбище рядом, пустили ребята надгробия, древних покойников к строительству привлекли. Надгробье к надгробью процементили - чемоданами не разорвешь - первогильдейские камни... И как на грех, под самой под уборной моей Клаши тетинька. Золотые буквы - как жар, камень черный, арапский будто сапог после ваксы - горит. Он хоть боком подложен, а такой явственный... и не хочешь - прочтешь. Вдова второй гильдии... лет от рождения... в браке пребывания...
- К-клашина тетинька! - вспылил Тигра, - а ты не вяжись с бессознательным элементом.
- Да Клаша нашего корня, ей что. Ты нам мать обломай, "галантерейный ларек Бубиной". Она сейчас в женской парится...
- Салоп ей тетинька та оставила, ну и религиозные предрассудки: плачет - грех да обида, да покойница шнырять станет по дому. Клашке в квартиру въезжать не велит: - лишу, кричит, движимости! Разницы мало составит и без материного благословления нам вселиться, однако, "галантерейный ларек Бубиной" нам желанная движимость, и мы намерены с маменькой быть без скандалу. Выручай Тигра!
- Дело поправимое, - сказал Тигра. Второгильдейную тетеньку в позолоте в два счета с арапского камня скорпелкой хватить да зубилом стесать. Сами и стешем... а ты "ларьку Бубиной" забожись, как сукин сын, что это именно ей в уважение десятника подкупил из-под уборной надгробье чтоб вывести.
- По этой линии сам загибал, мало разницы, свое кричит: "Нипочем в этот дом Клашке не въехать, себя ей не заткнуть, а под уборной тетенькин прах в роде как попокоился. В случае надгробие-б увезли - все одно - место свято, в него ей не сходить...".
Задумался Тигра, пряданул волосами, сказал: - выходит дело много трудней. К нему требуется совокупный мой опыт, старого режима и новой, уже послеоктябрьской ориентации. Без сурьезной благодарности...
- За этим не станет... и галантереей тебя, Тигрушка, и спиртным. Сведи с тещей на мировую...
- А как у тещи с декретами? - прервал Тигра. - Берет ее печатное слово?
- Пужлива. Про передвижку часов ей как-то прочел, и то в слезы. В сундук слазила, где у ей для последнего часу.
- Отлично-хорошо. - Тигра видимо, как игрок, увлекся уже самим делом. Иди, узнай отпарилась твоя Бубина, аль еще на полку.
Сбегал Тигра к банщику. Банщик снесся с баньщицей - тут все знали всех. Принес весть: "ларек галантереи Бубиной" в предбанной, в общей.
- Ну, готовь выпивку, - сказал Аггею Потапычу Тигра, - иду теще леса подводить.
Скоро одевшись, Тигра взял свой знаменитый неразлучный портфель и пошел в общий предбанник на ловитву.
Всеобщий Тигра советник, еще с царских времен. По тончайшим делам. В портфеле копии-образцы успешно завершенного. И частного характера и с удовлетворением писанных Тигрою просьб - разнообразнейшим пострадавшим от самого военно-окружного суда.
Издревле заведено во "всемирной" и общей предбанной так: выходящие с женской половины, распарившись на полке до того, что в свое дыхание скоро им не войти, во избежание флюсных простуд и для последнего растворенья души поднеся Тигре что надо, обожают прослушать взамен бумажку-другую из его портфеля.
Особо ходких было две. Первая, еще военного времени, замечательно любимая молодыми - был приказ своей бабе-жене от солдата, получившего вдруг и Владимира, и дворянство, и чин офицера. Конец был такой:
".....Как с ноября месяца в наших жилах текет благородная дворянская кровь, то вы, наша супруга с простым званием не водитесь, а идите
немедля в Гостиный Двор и купите себе каракулевую саку: на нее прилагаю - Алферов".
Бумагу вторую "девицу Ванду" любили старухи и мужами обойденные жены. В ней содержание и лица единолично рождены были Тигрой. Документ он ценил высоко и хотя знал над женщиной его силу, прибегал к нему в редких случаях.
Общий предбанник наполнился: вышли зеленные торговки, вышли последние, мыться им - не отмыться, селедочные. Ларек галантереи - Бубина давно отдувалась на диване. Женщина сырая, дородная, вся в жирных мешочках - глаза чуть прорезаны.
Отлегло у Бубиной, оттомилось в пару сердце, пришли мысли цветливые: долго-ль жить уж самой? Новых радостей не искать, все позади. Молодым теперь жить. Ну и пусть себе, как хотят. Одна треба: стариков не неволь. Окостенелый прут перегнуть - сломится!
На этих мыслях и благоволительном выражении лица словил Бубину хитрый Тигра, от души предложив прочесть вслух любимую ею "девицу Ванду".
- Вот, Тигрушка, угодил. Дорого яичко в Христов день...
- "Ванду" прочтет... понесли зеленные к фруктовым, дошло до селедочных - Ванду! Всем честь и место - широки скамьи во Всемирной!
И в сотый раз, подзаикивая и томно фигуряя голосом, прочел Тигра подбашенным торговкам старинного корня:
"В Военно-Окружной Суд... девицы, а ныне дамы Ванды Повзик - прошение!
....Некто, Франц Дуля, состоя в должности военного писаря, как кавалер, стал ухаживать за мною. Первоначально, ухаживания носили обычай симптоматического характера..."
- Сим-пто-ма-тический! - и вздохнул Тигра: вот слово. Да за него деньги стоит платить. Мало кто подобное слово и знает!
Тигра увидел, что зеленные передают фруктовым пару пива, что звякает то тут, то там мелочь, повел дальше голосом на распевку, как дьякон, возглашая ектению.
"....Озаренный любовью ко мне, в виду клятвенного обещанья о женитьбе. Ему было разрешено, в присутствии моих родителей, присовокупиться ко мне. Спустя правильный период времени родился мальчик, нареченный Ян Францевич, подразумеваемый Дуля. Между тем, обусловленный жених старший Дуля, начинает увертываться от своей виновности, пренебрегает день свадьбы и даже относится отрицательно своим плоцким вож-де-лением!"
Октавою возгласил Тигра, а предбанные ровно певчие хором: "все они этак-то... мужчина, что петух!"
Но покрыл Тигра хор басом: " - убитая горем и невольным сюрпризом, прихожу в отчаяние и никак не могу примириться с голосом совести Франца Дули."
И хор: "ищи кто помирится".
Опять Тигра: "- с клятвенным обещанием, тем, что послужило в залог несчастнейшей любви..."
- Клястись клялся, да с другой обвенчался!
"- Тем воспоминанием своей целомудренной девственности, навеки утраченной..."
- Снявши голову по волосам, брат, не плачут!
Захохотали было. Тигра прервал угрожающим завершительным звуком:
"....почему обращаюсь покорнейше в Окружной Суд присудить на воспитание его, Франца Дули, подразумеваемого сына, Яна Дули, ту долю, что значится в своде законов... а именно..."