- Мы не собираемся возвращаться. - С тяжелым сердцем Симна пересчитывал оставшееся золото. - Как же вернуть тебе лодку?
- Это меня не беспокоит, нисколько не беспокоит. - В рассеянных туманом солнечных лучах рыжая шерсть почти светилась. - Назад вы пригоните ее сами, вот увидите. - Орангутанг плюхнулся в кресло-качалку, стоявшее на открытой веранде его крохотной деревянной хижины, и с довольным видом стал раскачиваться.
Пастух и северянин обменялись взглядами. Безразличный к коммерческим делам черный кот уселся у воды и развлекался тем, что небрежными ударами лапы выуживал любящую мелководье рыбешку.
- Это еще почему? - без обиняков спросил Симна. Вынув изо рта тонкую трубку, орангутанг длинным пальцем указал на болото:
- Потому что вы никогда через него не переберетесь, вот почему. Можете попробовать, но рано или поздно вам придется повернуть назад.
Обезьянья убежденность разозлила Симну, однако он сдержался.
- Ты нас не знаешь, дружок. Я - довольно известный искатель приключений и фехтовальщик, мой рослый друг - знаменитый волшебник, а вон на того кота, что мирно играет около твоего маленького причала, если он возбужден, бывает жутко посмотреть. И никакая заросшая тростником вонючая трясина нас не остановит.
- Не болото заставит вас вернуться, - сообщил орангутанг, - а лошади.
- Лошади? - Эхомба поморщился. - Что такое лошадь?
- Разрази меня зеленый взгляд Глеронто! - Симна в изумлении посмотрел на друга. - Неужели ты не знаешь, что такое лошадь?
Эхомба окинул его бесстрастным взглядом.
- Никогда не видел.
Северянин даже не пытался скрыть недоверие.
- В холке крупная, как большая антилопа. Худее быка. Похожа на зебру, только без полосок.
- А! Это я могу себе представить. - Снова обретя уверенность, пастух обратился к хозяину: - С какой стати несколько лошадей не дадут нам пересечь болото?
Старая обезьяна прищурилась, глядя мимо гостей вдаль.
- Потому что они сумасшедшие, вот почему.
-- Сумасшедшие? - Симна, повернув голову направо, плюнул, едва не попав на террасу. - Что значит сумасшедшие?
Орангутанг взмахнул дымящейся трубкой.
- Полоумные. Сущие психи. Помешанные, весь их огромный скачущий табун. - Он сунул трубку обратно в рот и пустил облако дыма. - Всегда такими были, такими и останутся. Потому-то никто и не может перебраться через топь. Неделями шли в ту или другую сторону, чтобы обойти болото, но пересечь так и смогли. Лошади. Безумцы на четырех ногах. А у некоторых из них даже по восемь. - В подтверждение собственных слов он многозначительно кивнул.
- Это невозможно. - Симна поймал себя на мысли, что начинает опасаться за душевное здоровье их лохматого хозяина.
- Более чем невозможно, что уж тут говорить. Прямо-таки невероятно. Рыжеволосая обезьяна безучастно махнула рукой в сторону бесконечных зарослей тростника. - Но вы поезжайте. Сами убедитесь. Вон там найдете мою плоскодонку. Гребите веслами или отталкивайтесь шестом - как пожелаете. Кто знает? Может, вам и повезет. Может, вы станете первыми, кто переплывет. Только я сомневаюсь. Эти лошади - они настоящие, и у них большие уши.
Эхомба решил пока отнестись к рассказу старого орангутанга как к истине. С юных лет он научился не осмеивать даже самые необычайные россказни, дабы не оказалось, к его стыду и вреду, что это правда. Как им уже довелось убедиться во время путешествия, мир был до предела наполнен неожиданностями. Возможно, тут действительно обитали чокнутые лошади.
- Я вот чего не понимаю: безумные они или здравомыслящие, но какое табуну лошадей дело до того, перейдет кто-нибудь болото или нет?
Толстые губы изогнулись в человекообразной улыбке.
- А чего меня спрашивать? Я всего лишь ушедший на покой рыбак. Если хотите знать, то спросите у лошадей.
- Так и сделаю. - Встав с корточек, Эхомба повернулся и шагнул с террасы. - Пошли, Симна.
- Ага. - Одарив обезьяну последним скептическим взглядом, северянин поспешил за своим другом.
Лодка была не ахти какой хорошей; с другой стороны, и край болота - не большая гавань Либондая. Другое средство переправы отыскать не удалось. Тут жили и другие рыбаки, с другими лодками, но никто не согласился предоставить судно путешественникам. Все без исключения отказали, не вдаваясь ни в какие объяснения. Теперь причина их несговорчивости стала ясна - они опасались из-за лошадей лишиться своего имущества.
У лодки было плоское крепкое дно и низкие борта, отчего она больше походила на простую доску с сиденьями. У нее имелся руль, который помог путешественникам определить местоположение кормы, а нос был подрублен, что позволяло проталкивать лодку через преграждающие путь водные растения. Весел не оказалось, нашлись только шесты.
- Значит, повсюду мелко. - Симна взвесил в руке тяжелую, необструганную дубину.
- Похоже на то. - Эхомба выбрал палку подлиннее и тоже прикидывал ее вес.
- Досадно, - промолвил Алита, грациозно запрыгнув в неказистое суденышко, - что у меня нет рук, и поэтому я не смогу помочь. - Свернувшись калачиком, он сразу же заснул.
- Ох уж эти кошки!.. - Покачав головой, северянин с неприязнью поглядел на Алиту. - Сначала кошки, а теперь, кажется, еще и лошади. - Он опустил конец шеста в воду, напрягся, так же сделал Эхомба, и лодка отошла от берега. - Я не очень-то люблю животных. Кроме тех случаев, когда они хорошо приготовлены и поданы под подобающим соусом.
- Выходит, у тебя с котом есть нечто общее, - заметил пастух. - Он точно так же относится к людям.
- Это болото могло бы быть райским местом, если бы не москиты, черные мухи и комары.
К удивлению своего спутника, Симна не особенно сетовал на них. Когда любопытный Эхомба наконец осведомился о причинах столь нехарактерного стоицизма, северянин объяснил, что, основываясь на поведении насекомых, с которыми он познакомился на берегу, он ожидал гораздо худшего здесь, посередине топи.