— Нет, — сказали Сергею.
Если переводить ответ дословно, то он звучал более грубо, примерно как «хрен вам». Ничего другого ожидать и не следовало. Ну, зачем спецназовцам брать с собой обузу в виде русских журналистов? Придется тогда их оберегать. А если, не дай бог, что с ними случиться? Будет скандал, большой скандал. К тому же выяснилось, что операция ко всему прочему секретная.
Сергей ждал, когда спецназовцы двинутся с места, чтобы пристроиться им в кильватер, в войнах прошлых веков, так пристраивались позади армии — маркитанты, проститутки, мародеры и прочие, кто хотел поживиться на войне. Спецназовцы журналистов не прогоняли и терпеливо ждали, когда они сами уйдут. Ну спрашивается, что проще, чем встать, да отогнать журналистов крепким словом, послав куда подальше? В России так бы и сделали, а если его не поймут, то применить что-нибудь более действенное. Так ведь нет. Свобода слова — священна, нельзя мешать работе журналистов. Это было пассивное сопротивление, такое же, к которому в свое время в Индии призывал Махатма Ганди. У него все получилось, и Британская империя из Индии ушла. Так вот сидеть, играя в игру, кто кого пересидит, можно было очень долго, поскольку Сергей располагал практически неограниченным временем. У него даже обратный билет в Москву имелся с открытой датой, а вот у спецназовцев лишнего времени явно не было. Того и гляди, Сергей станет виновником провала этой секретной операции. Он хотел пожелать спецназовцам удачи на прощание, но опять же — они идут не в гости в Ливан, а убивать или проводить диверсии и там они не будут следовать принципу «непротивление злу». Что тут «зло» тоже вопрос спорный. На него ливанцы и израильтяне дадут диаметрально противоположные ответы. И уж точно и те и другие не будут следовать библейской инструкции о том, что если тебя ударили по правой щеке, то подставь левую.
Боевики «Хезболлы» были врагами этим спецназовцам, но не были врагами Сергею. К русским, пожалуй, единственным в мире хорошо относились и израильтяне, и ливанцы, и палестинцы. Вот поэтому Сергей и ушел по-английски, то есть не попрощавшись.
Линия фронта проходила ровно по этой дороге, Вообще-то она была размыта, не существовало такого, чтобы друг напротив друга окопались ливанцы и израильтяне, поливая противника из всего, что было под рукой. Дорога петляла между гор, но три километра были совсем открыты. Попадая на них, чувствуешь, будто выбрался на сцену — всем тебя видно. Над головой, очень высоко проносились израильские снаряды, которые обрабатывали позиции ливанцев, в ответ летели снаряды ливанцев. У них на вооружении было припасено кое-что китайского производства, а в Китае делают любой ширпотреб.
— Ехать здесь надо не просто быстро, а очень быстро, — наставлял Игоря Громов.
— Я понял, — сказал Игорь.
— Быстро — это сколько? — не унимался Сергей.
— Километров 120, — предположил Игорь.
— Ха, 120 — так только черепахи двигаются. У тебя на спидометре какая скорость обозначена крайней?
— 220, — сказал Игорь, посмотрев на спидометр.
— А я ездил с людьми, которые эту стрелку спидометра на бок кладут.
— На гонках?
— Нет. По дороге.
— Куда только ваша полиция смотрит?
— В карман.
— Мне что тоже надо стрелку на бок положить? — спросил Игорь.
— А ты сможешь?
— А надо?
— 200 в час надо ехать, но недолго.
Восемьдесят километров для Игоря оказалось пределом возможностей. Сергей понял это и перестал его подгонять.
Салон они со всех сторон обложили бронежилетами. Делается это следующим образом — открывается окно, в щель просовывается жилет, застегивается, а потом окно поднимается, получается, что бронежилет надет на стекло. Бронежилеты положили возле дверей, Игорь всегда возил с собой парочку, но со всех сторон все равно не закрылись от возможного обстрела, так что в дело пошла и сумка с аппаратурой. Везли ее не в багажнике, а тоже в салоне. Вообще-то пуля из Калашникова рельс пробивает. Борт машины она прошьет, как картонку, но может какой-нибудь из аккумуляторов к камере ее и остановит. Точно так же, когда по морям и океанам ходили парусники, а не бронированные монстры, моряки перед битвой складывали возле бортов свернутые гамаки. От ядра это была слабая защита, но пуля в брезенте могла и завязнуть.
В машине стало темновато. Обзор был куда как хуже чем при самой сильной тонировке, боковые зеркала перестали существовать. Может из-за этого Игорь ехал так медленно.
«Тебе надо в Москву приехать, да по МКАД погонять ночью», — злился Сергей, смотря на то, как Игорь очень аккуратно ведет машину. Инструктор или экзаменатор не нарадовался бы на такого ученика. Вдруг Игорь резко ударил по тормозам.