— Я не смог доставить тебя к башне, — фэрлинг обернулся к девушке, в глазах его плескалась скорбная обречённость, — И я освобождаю тебя от данного тобой обещания. Беги, если сможешь.
Лапы его коснулись брусчатки ярко освещённой полукруглой площадки перед колоннадой центрального входа. Посреди неё высилось причудливое сооружение в виде трёх металлических колец, соединенных между собой наподобие звеньев цепи. Кольца медленно вращались, расцвечивая брусчатку золотистыми отсветами. Повсюду приземлялись фэрлинги, хлопая крыльями. Элис спешилась, и, пригнувшись, побежала к ближайшей стене, стремясь поскорее покинуть открытое место и укрыться в спасительной тени колонн.
Магия невидимости, конечно, несколько увеличит шансы уйти отсюда живой, но она слабеет с каждой минутой. Надолго ли её хватит? Надо торопиться.
Элис с опаской приблизилась к краю стилобата. Отвесная, идеально ровная стена, высота — порядка десяти-пятнадцати метров. Вверх по такой, конечно, не забраться, а вот вниз можно и спрыгнуть.
"Как они сюда поднимаются, интересно?"
Спустя мгновение последний вопрос отпал сам собой: в двух шагах от колонны, за которой она пряталась, развернулся портал, и из него появились двое магов-агентов.
"Опять они!"
Огни портала не погасли до конца: в воздухе осталось серебристо-белое свечение, едва заметное глазу.
"Стационарный портал. Обычные, конечно, сюда не открываются, — пространство наверняка защищено. А на том конце портала — охрана".
Агенты вышли на свет, подозрительно озираясь по сторонам, — должно быть, почувствовали чужеродную энергию. К ним подошел ещё один, и что-то тихо произнёс, указывая на фэрлингов, сновавших по площади.
Элис затаила дыхание. Внутри неё отчаянно боролись желание бежать без оглядки и желание подслушать их разговор.
Безрассудство победило здравый смысл. Элис выудила из кармана компактное записывающее устройство, активировала его, и бесшумно двинулась следом за троицей.
— Неспокойная ночка выдалась, а?
— И не говори, Эдмунд. Как моё дежурство, так обязательно внештатная ситуация. Это уже превращается в систему.
— А ты что скажешь, Майлс? Ты мобилизовал фэрлингов, зачем?
— Ты знаешь, зачем.
— Думаете, Джон одобрил бы это?
Агент презрительно фыркнул.
— То есть, мнение Стейтона для тебя важнее мнения сэра Моргана?
— Ты знаешь, о чём я. Джон — единственный, кто достоин занять его место.
— Не думаю, что сэр Морган был бы в восторге от твоих речей. Джон — такой же агент, как и все мы. К тому же…
Оступившись, Элис попала каблуком в щель между камнями, и от волнения прослушала окончание фразы. Она прижалась к колонне и застыла, всей душой надеясь, что её не услышали. Когда девушка вновь нагнала их, перепалка уже закончилась, но разговор продолжался.
— …Вот именно. Пойми, поимка девчонки и остальных шпионов — не главное. Рано или поздно они все равно нам попадутся. Гораздо важнее — защитить груз.
— Ты отдаёшь себе отчёт, что это не может продолжаться долго? Если наш план раскусят…
— Осталось всего четыре рейса! Четыре рейса — и мы вернём долг. Рассчитаемся с Аверсайдскими крысами их же октаниумом. Всё-таки Леонард — гений.
— Ему следует быть весьма осторожным.
— Зря беспокоишься, Эд. Мост прекрасно охраняют. К тому же у нас надёжный союзник на той стороне.
— Никакой обман нельзя скрывать вечно. Мы сильно рискуем, полагаясь на Аверсайдского перебежчика. Его разоблачат, — и всему придёт конец.
— Разоблачат? — агент расхохотался, — Не думаю. Они даже не подозревают о его истинной сущности. Доверяют ему.
— Предатель делает их слабыми. Разрушить любую систему проще всего изнутри. Но я всё же предпочел бы повременить праздновать победу, и Джонатан наверняка согласился бы со мной.
— Никто не застрахован от ошибок. Джон Стейтон не исключение.
Почему-то имя Джона Стейтона всякий раз заставляло её сердце биться быстрее. Из рассказов Феликса она знала об этом неуловимом шпионе, обладавшим редким даром выходить сухим из воды. Отчего же её не отпускает ощущение, будто они знакомы?..
— Честно говоря, Майлс, не понимаю, зачем вообще сэр Морган принял решение вернуть долг.
— Это политика. Война сейчас смешает нам все карты. К тому же, если всё пойдет по плану, скоро нам и даром не нужен будет их октаниум, — послышался тихий смех, — Голодный рыбак мечтает о рыбке, но получит удочку.
Элис надеялась, что услышит ещё что-то, но агенты вдруг сменили тему, и заговорили о погоде. Решив, что узнала более чем достаточно, она спрятала запись и повернула назад, вздрагивая от малейшего шороха. Самое время делать ноги.
Удар об асфальт оказался довольно ощутимым: ещё бы, всё-таки пятнадцать метров. Ей случалось прыгать с куда большей высоты, но сейчас силы были на исходе.
Когда она добралась до конечной цели своего пути, уже совсем рассвело. Дорога к башне по земле заняла куда больше времени, чем она рассчитывала.
Задыхаясь, Элис вбежала внутрь. Ещё немного — и она в буквальном смысле окажется дома. Крутая винтовая лестница спиралью ввинчивалась в туман. Кое-где на ней не хватало ступеней, — приходилось прыгать.
На верхней площадке башни всё было точь-в-точь, как в её первый визит в Реверсайд. Солнечный свет окрашивал в нежно-персиковый цвет мрамор стен и клубы пара, идущего (теперь Элис это знала) из подвала дома миссис Браун.
Этот марш-бросок отнял у неё последние силы: девушка чувствовала, что энергия стремительно покидает её. Так вот как чувствует себя разряженная батарейка! Борясь с наполненной темнотой бездной, неумолимо затягивающей её в свою пучину, Элис кое-как добралась до Зеркала, и без памяти рухнула в свой мир.
Сознание вернулось к ней так же внезапно, как и покинуло: она лежала ничком на каменном полу подвала рядом с толстой водопроводной трубой, покрытой конденсатом.
Покачиваясь от жуткой слабости, Элис кое-как встала на ноги. Брезентовая куртка, тяжелая от влаги, тянула к земле. Девушка стащила бесполезный предмет гардероба и без жалости бросила в угол. Спать хотелось невыносимо. Но прежде чем можно будет позволить себе отдых, необходимо попасть в штаб.
Не без труда поднявшись на первый этаж, Элис ввалилась на кухню. В чайнике, как на заказ, оказалась свежевскипячённая вода. Она схватила стакан, высыпала туда добрую половину сахарницы и залила кипятком. Элис торопилась; сахар почти не успел раствориться, но питьё всё равно подействовало: во всяком случае, мир вокруг неё обрёл искомую резкость, перестав расплываться и двоиться.
— Добрый день, Юджиния. Не слышала, как ты пришла.
Миссис Браун хлопотала у плиты, полосатая кошка Рокси тёрлась у её ног. Обе взирали на девушку с неодобрением.
— Чай на столе, дорогая.
— Простите, — Элис вновь наполнила кружку, на этот раз добавив в напиток заварки, — Тяжелый день был… на работе.
Хозяйка с укором посмотрела на постоялицу, задержав взгляд на её всклокоченных волосах и цепочке грязных следов на полу. Стёкла очков прозорливо блеснули.
— Дождь закончился ещё вчера, — заметила она вскользь.
Элис чуть не захлебнулась: как раз в этот момент она допивала четвёртый стакан.
— Думаю, мне пора, — она опрокинула чайник, но на пятую порцию воды не хватило, — Много дел.
— У тебя правда всё хорошо? — крикнула старушка ей вдогонку, — Ты выглядишь утомлённой.
"В штабе её сто раз потеряли!"
— Конечно, миссис Браун. Не беспокойтесь, миссис Браун, — привычно соврала Элис, для верности подкрепив слова вымученной улыбкой, — Всё просто великолепно!
Элис вышла из дому, радуясь как ребёнок серому пасмурному небу своего мира. Своего родного мира. Нужно побывать по ту сторону Грани, увидеть изнанку бытия, и вернуться домой, чтобы по-настоящему понять прелесть и очарование жизни, и заново научиться ценить то, что даровано с рождения: то, что ошибочно принимается как данность.