Приближался Хэллоуин, время первого «приключения»… Мальчик так и не нашел способа справиться с троллем, зато отчетливо понимал, что пятиметровая махина, которую не берут заклинания, Гермиону просто убьет. Ну и его, конечно… Хотя Гарри понял, что на свою жизнь ему наплевать, то вот на жизнь девочки как раз нет. Поэтому, подумав, незадолго до «праздника» мальчик решился подойти к школьной медиведьме, пока Гермиона еще спала.
— Простите, мадам Помфри, мы можем где-то поговорить, чтобы об этом никто не узнал? — подошел к женщине серьезный и какой-то напряженный мальчик. Через минуту, наверное, женщина вспомнила — Поттер. Такой вопрос был очень необычным, особенно для гриффиндорца, поэтому женщина пригласила его за собой в кабинет.
— Здесь стоят чары приватности, — объяснила она, разглядывая ребенка. — Все, о чем мы будем говорить, останется здесь.
— Простите еще раз, мадам, — Гарри не знал, как сформулировать вопрос, поэтому спросил напрямую: — А вы обязаны докладывать директору обо всем?
— Не обязана, — улыбнулась женщина, удивляясь правильности заданного вопроса. От ворона она бы не удивилась, но львенок… Это могло быть интересным.
— Есть мнение, — почесал нос мальчик, задумчиво взглянув на сразу же подобравшуюся Поппи. — Что на «празднике» будет немного беготни и на Гермиону наложат подчиняющее.
— Для участия в «празднике», — кивнула мадам Помфри, сразу же поняв, о чем говорит юный Поттер. — Для девочки это опасно, я помню. Что ты предлагаешь?
— Уложить ее в больничное крыло, — просто ответил Гарри. — Вопрос только, как… Симулировать она не умеет, истерикой никого не удивишь…
— Дашь ей эту конфетку, — произнесла Поппи, протянув названное. — Она очень похожа на производство братьев Уизли, но намного более безопасна. Девочка почувствует себя плохо и уляжется сюда дня на два. Самое главное в том, что она будет слаба и не в состоянии ходить.
— А виноваты Уизли… Коварно, — улыбнулся мальчик, сразу же поняв подоплеку. — Почему вы решили помочь?
— Я не целитель, конечно, — школьная медиведьма вздохнула. — Но клятву защищать пациентов давала. Да и вижу я, как она за тебя цепляется, а такого состояния у обычных детей не встречается, уж поверь опыту.
— Спасибо, — поблагодарил Гарри. Теперь ему нужно было решить, как дать конфетку Гермионе так, чтобы она не разочаровалась в нем и не испугалась последствий. Двигаясь в сторону гостиной, Гарри все размышлял об этом, но потом просто решил сказать, как есть, потому что доверие должно работать в обе стороны.
— Миона, — так девочка разрешила называть себя. Правда, только ему. — У меня плохое предчувствие по поводу Хэллоуина.
— У меня тоже, — вздохнула Гермиона, понимая, что думают они одинаково, но у Гарри наверняка есть выход. — Ты что-то придумал?
— Да, — мальчик помедлил. — Тебе нужно будет съесть вот эту конфету, от нее наступит сильная слабость и ты не сможешь ходить, — глаза девочки стали очень большими, в них появились слезы. — Постой, не плачь, это на день или два. Ты полежишь в Больничном крыле, и «праздник» пройдет без тебя. Это спасет тебя…
— А тебя? — девочка поняла, что собирался сделать Гарри, почувствовав благодарность. Опять захотелось плакать.
— А я с тобой посижу в больничном… буду сильно беспокоиться, — улыбнулся мальчик. — Попробуют заставить пойти на «праздник»… Пожалеют.
— Хорошо, я сделаю, как ты сказал, — кивнула Гермиона, понимая, что он мог просто подсунуть конфету или соврать, но Гарри ей доверяет, значит… так правильно.
— Вот и умничка, — улыбнулся уже точно ее Гарри, предложив пойти на завтрак.
***
Произошедшее в Хэллоуин Альбус Дамблдор мог описать только одним словом: катастрофа. Избранная загремела в Больничное крыло с аллергией на конфетки Уизли, при этом она реагировала на расспросы с таким ужасом, что Дамблдору не оставалось ничего другого, кроме как предположить, что рыжие шутники заставили девочку съесть конфету, просто запугав. Чем можно запугать до такого состояния девочку, Альбус знал, по молодости… Впрочем, речь была не об этом. Очередная «шутка» братьев серьезно нарушила планы Дамблдора, планировавшего познакомить Избранную с зеркалом, ну и Поттера заодно. Теперь нужно было ждать другой удобной даты, которая могла наступить только в следующем году, отодвинув ритуал, что взбесило Великого Светлого так… В общем, на следующее утро рыжих за столом Гриффиндора не досчитались.
Был взбешен и дух, сидевший в голове Квиррелла — братья Уизли помешали ему поставить точку и на Поттере, и на Избранной. Поэтому отчисление спасло жизнь обоим Уизли, впрочем, Волдеморт ничего не забывал и знал, что рано или поздно они заплатят. «Абсолютно точно заплатят», — думал он, переведя тем самым семью Уизли в разряд личных врагов.
Когда мисс Дагворт-Грейнджер попыталась подняться, чтобы куда-то пойти, Поппи поняла, что мальчик оказался прав абсолютно во всем, диагностические чары показали Империо, немедленно снятое медиведьмой. При этом женщине хотелось напиться — отложенное Империо могли наложить только Филиус и Альбус. Причем, полугоблина мадам Помфри исключила сразу же — ибо причина такого поступка от нее ускользала, а вот Альбус…
Женщина понимала, что вступать в прямое противостояние с Дамблдором — это смертный приговор, но хоть чем-то помочь могла, тем более что с нее в таком варианте взятки были гладки, отчего и улыбалась сейчас. Зафиксировав Империо и магический отпечаток, мадам Помфри отправила и то, и другое Амелии. Мадам Боунс сама должна была понять, что с этим всем делать. А сейчас Гермиона Дагворт-Грейнджер мирно спала в кровати, рядом с ней сидел Гарри Поттер, мучавшийся от невозможности ее защитить.
— Скажите, мадам Помфри, как мне защитить Гермиону? — поинтересовался Гарри, поглаживая спящую девочку по волосам. — Чтобы ни зелья, ни…
— Можете попробовать заключить магическую помолвку, — хмыкнула медиведьма. — Если ваши чувства сильны, а души искренни, то магия расщедрится на благословение имени себя.
— И что это значит? — заинтересовался мальчик. — Как это ее защитит?
— По идее, амортенция не будет работать, непростительные окажутся значительно ослабленными… — женщина пыталась вспомнить о «плюшках» истинной помолвки. — Остальные заклинания тоже… Ну и боль разделите пополам.
— То есть ей будет меньше больно, — переформулировал Гарри сказанное, давая тем самым Поппи понять, что она права в своих предположениях. — А еще?
— Ну подумай, если боль пополам, то? — улыбнулась мальчику мадам Помфри.
— И смерть пополам, — хмыкнул он, погладив застонавшую во сне, несмотря на зелье, девочку. — Я-то не против, а вот как она?
— Спросите ее, мистер Поттер, — женщина протянула Гарри тонкую книжку с описанием ритуала. — А если решитесь, то вот…
Поппи многое не рассказала Гарри Поттеру об этом ритуале, помолвкой являвшегося только постольку-поскольку, потому что он был на деле малым ритуалом создания новой семьи. Созданный в давние времена, когда еще не было понятия род, когда не было сказок про родовые дары и родовую же магию, он позволял объединить искренне любящие сердца, создавая для них новую семью вне зависимости от возраста. При этом по законам той древней старины, никакой опекун власти над детьми уже не имел. То есть он становился советником, а не командиром. Но все это было описано в тонкой книжке и все это могло действительно помочь…
Пока Гермиона спала, Гарри внимательно прочел книжку от корки до корки, запоминая не только, как проводится ритуал, но и что он означает. Поэтому, когда девочку выпустили из Больничного крыла, им уже было о чем поговорить.
***
— Значит, говоришь, помолвка, — улыбнулся майор Березкин. — Но то, что ты мне рассказал, это не помолвка, это запрос к вышестоящему о создании нового подразделения.