Боже!
Я никогда не хотела кого-то так же сильно, как Хааса в тот момент. Сотрясаясь от изображений в своей голове, я обернулась, и решила потанцевать. Мне необходимо было игнорировать Хааса, и мне нужно было игнорировать свой внутренний голос, который продолжал орать на меня, убеждая закончить свои мучения.
Я не переставала танцевать, пока не почувствовала пот, стекающий по шее. Мы стали по очереди ходить в бар за выпивкой; я отказалась идти обратно к нашему столику, где осталась бутылка «Людовика XIII». Тем не менее, я не останавливала свой блуждающий взгляд по нему, используя любой шанс, который у меня был. Когда я заметила его, стоящего у бара и смотревшего прямо на меня, мое сердце начало биться быстрее. Мой клитор был все еще распухшим, отчаянно жаждущий его прикосновений, так что я залила себе еще коньяка в горло, борясь с желанием подойти и попросить его отвезти меня домой.
Свет медленно освещал край Набережной, сигнализируя, что пора уходить. Мы с Кеннеди взялись под локти после того, как попрощались с Гусом и Алексой, и вышли из клуба, поддерживая друг друга. Мои ноги пульсировали, заставляли спотыкаться из стороны в сторону, и тот факт, что я была, чуточку навеселе не помогал. Как только все прояснилось, я продолжала тащить нас к концу квартала. Кеннеди споткнулась о трещину в тротуаре, потащив меня за собой, но большие сильные руки схватили меня за верхнюю часть тела, поймав, прежде чем я ударилась бы о землю.
Я обернулась, чтобы поблагодарить незнакомца, но когда увидела его, мое тело начало гореть. Хаас. Я чувствовала его близость, его сильные руки, притягивающие меня ближе к нему. Я была заворожена его внешностью. Темные огни внутри соответствовали ему, не осуждая. Его глаза были карими с оттенками желтого, и с шоколадно-коричневым контуром, а темно-коричневые волосы — аккуратно растрепаны и достаточно длинными, чтобы ухватиться за них во время секса.
— Пусть мой водитель отвезет тебя домой, — сказал Хаас.
Кеннеди вырвалась из моих рук и начала хихикать.
— О, ты такой вкусный, но ты выглядишь таким… таким… знакомым. И ты хочешь мою девочку Линни? Черт возьми, давно пора! — невнятно проговорив, она подняла руку «дать пять». Я проигнорировала ее. Она была слишком пьяной.
Мне удалось отстраниться от сильных рук Хааса, разрывая наш контакт кожа-к-коже.
— Кен, идем. Где Стэнли с машиной?
Калеб никогда не ездил на пьянки без машины. Я потянулась за Кеннеди, пытаясь схватить ту за руку, но она попятилась. Затем икнула и приложила руку ко рту, после чего посмотрела на Хааса и меня.
— Калеб написал мне, — призналась она. — Я направляюсь к нему. — Она посмотрела на Хааса. — Смогли бы Вы отвезти мою Линни Винни домой? — пробубнила невнятно.
Чертовка.
— Я поймаю такси, — перебила я, не желая давать Хаасу любые идеи. На черной машине появились Стэнли, Калеб — обычный водитель, вышел, открыть дверь Кеннеди. Я проводила ее к машине и обняла на прощание.
Отстраняясь, она посмотрела на меня.
— Нет, Линни. Пусть красавец отвезет тебя домой. Мы рады приветствовать вас сегодня! Кроме того, когда в последний раз ты получала такого, особенно такого, горячего?
Мы обе посмотрели на Хааса. Я не помню, когда последний раз у меня был секс, не считая вибраторов. Какая жалость?
— Садись в машину, Кен. Позвони мне завтра.
Я закрыла за ней дверь. Как только машина отъехала, то повернулась лицом к Хаасу. Закусив нижнюю губу, он подошел ближе ко мне.
— Так, я могу отвезти тебя домой?
Промелькнувшая мысль о его руках, и их расположении по всему моему телу, взволновала меня. Кеннеди была права. Я здесь праздную, так почему бы не закончить ночь с удовольствием? Каламбур.
— Да… но твое место.
Он схватил меня за руку и обернул свои руки вокруг меня, привлекая к себе, а затем наклонил назад. Его рот вторгся в мой с плотским голодом, целуя с пылом, и мое тело поспешно покорилось ему. Мой рот открылся, позволяя ему исследовать, и из меня вырвался тихий стон, а колени слабели от каждого прикосновения его языка.
— Ты уверена в этом? — спросил он, отстраняясь от губ, целуя мой подбородок… щеку… шею.
Влажность между ног, ответила за меня.
— У тебя в кармане мои трусики, Хаас. Да, я уверена.
Немного отстранившись в сторону с вдохом, что втягивала в себя, я встала на цыпочки и наклонилась, притягивая его для поцелуя, с глубоко обжигающим огнем внутри себя.