Боа встряхнулась и подчинилась; язык приказов был единственным языком, который она еще могла понимать. Они вернулись по своим следам, но не пошли дальше пригорода. Здесь Боа принялась обследовать статуи, окаймлявшие аллеи; с закрытыми глазами она вслушивалась в эхо, рождаемое ударами молотка. Нат переступал ногами от нетерпения. Горизонт казался дымно-черным, солнце потонуло в клубах копоти, что прибывали волна за волной.
Заложник… Должно быть, он сошел с ума. Что он с ним будет делать? Нат сам еще не знал, но шестое чувство кричало ему: не пренебрегай этой возможностью.
После получаса колебаний, Боа остановила свой выбор на молодой женщине, играющей на свирели. Миниатюрная, малахитового цвета, она склонила на плечо миловидное личико.
Нат уже терял терпение.
— Она живая, ты уверена? Это не кусок камня?
Боа равнодушно пожала плечами. Поняв, что настаивать бесполезно, Нат напряг все свои силы, обхватил «скульптуру» за бедра и столкнул ее с пьедестала. Она весила ничуть не больше, чем настоящая женщина, но по твердости не уступала камню.
Взвалив пленницу на спину, он направился обратно к гроту. Шел он с трудом, проваливаясь в мягкий песок по самые щиколотки. Боа плелась позади, не делая ничего, чтобы ему помочь.
Тем временем еще сильнее стемнело, и хотя до вечера было еще далеко, казалось, наступили сумерки. Нат задыхался, его пальцы скользили по зеленому камню, ломая ногти, он едва удерживал свою ношу. В конце концов он упал на колени, и остаток пути вынужден был тащить нимфу, ухватив ее за подмышки, будто труп. Он продвигался спиной вперед, шаг за шагом, оставляя глубокую борозду в песке пустыни — жалкий пахарь, прикованный к самому странному из плугов.
Наконец его плечи уперлись в стену дольмена. Ему пришлось затаскивать пленницу внутрь каменного прохода, куда она провалилась с гулким скрежетом. В изнеможении Нат упал у подножия скалы. Шлем душил его. Он хотел было освободиться от доспехов, стянуть их с себя часть за частью, почувствовать себя легким, обнаженным, но новая небесная канонада заставила его подавить этот импульс. Нат развернулся и замахал руками в сторону Боа, которая бесцельно блуждала среди камней.
— Гроза! — закричал он. — Поторопись! Скорее в убежище!
Рабыня соизволила присоединиться к нему только когда туча, огромная как материк, полностью накрыла их. Нат схватил девушку за талию, бесцеремонно втолкнул ее в лаз, а затем последовал за ней. Подтянувшись на руках, он вниз головой свалился в узкий проход, больно ударившись боками о выступы статуи, оказавшейся там минутой раньше.
Боа протиснулась вглубь туннеля и съежилась там со своим обычным в последние дни безучастным видом. Темно было почти как ночью. Черные как сажа тучи накрыли землю непроницаемой завесой, погрузив ее во тьму. Нат сжал челюсти, чтобы не стучать зубами.
Десять минут спустя разразилась гроза. На пустыню обрушился потоп, размывая песок, прорезая в нем рытвины и каналы. Настоящая стена воды заволокла горизонт и все видимое пространство. Треск стоял, словно миллиарды стальных шариков беспрерывно ударялись о гонг. Никогда прежде Нату не доводилось слышать более ужасного грохота.
Час спустя залп дождя поутих, и сквозь водяную стену вновь стали видны очертания города. К счастью, капли падали перпендикулярно земле, и их нора избежала плотного обстрела стихией. Нату удалось взять себя в руки. Но он по-прежнему дрожал от холода — градусов сорок, едва ли больше. Как можно жить в подобном леднике?
Он подполз к Боа и прислонился к каменной стене. Девушка укуталась в свои густые волосами, как в одеяло. Снова перед ней возник этот кошмар — сырость! Снова явился призрак позорной смерти, ожидающей женщин-губок. Она думала, что смогла избежать проклятия, тяготеющего над ее расой — и вот, судьба ее настигла. Ей не выпадет счастья умереть в сверкающем взрыве, как рыцарям-искателям, нет, ей придется до конца выполнять свою «работу» по впитыванию влаги, раздуваться, растягиваться… пока ее органы не взорвутся от перенасыщения… При одной этой мысли Боа чувствовала, как ее мозг сдавливает черная рука безумия.
Нат расслабил напряженные мускулы и попытался спокойно, не поддаваясь панике, обдумать свое положение. Ситуация складывалась отнюдь не блестяще. Они оказались отрезаны от всех, без какой-либо возможности развести огонь, без самого маленького светоусиливающего камешка. Стремительное развитие событий не позволило им даже раздобыть каких-нибудь припасов. Сейчас в их железах содержится достаточно питательной энергии, чтобы продержаться немного, но в таких условиях запасы организма скоро исчерпаются, и что тогда с ними будет?