и вид Его —
паче сынов человеческих!..
…Нет в Нем ни вида, ни величия;
и мы видели Его,
и не было в Нем вида,
который привлекал бы нас к Нему.
Он был презрен и умален пред людьми,
муж скорбей и изведавший болезни,
и мы отвращали от Него
лице свое;
Он был презираем,
и мы ни во что ставили Его» (Ис. 52:14; 53:2–3).
Иисус отождествлял Себя с голодными, больными, странниками, нагими, пленниками, причем так полно, что даже сказал: если вы сделали что–то для этих убогих, то считайте, что сделали для Самого Христа (см. Мф. 25:40). Мы встречаем Сына Божьего не в коридорах власти и богатства, а на перепутьях человеческих страданий и нужды. Иисус добровольно встает в ряды тех, кто казался миру безобразным и ненужным.
Именно факт самоотождествления Иисуса с наименьшими мира сего и научил меня правильно понимать слово «образ». Будучи на земле, Бог вовсе не старался создать Себе «идеальный» по людским меркам «имидж». Зато люди в большинстве своем стремятся к этому — в деловом мире, на конкурсах красоты, но время предвыборных кампаний. Тем не менее, Тот, Кто пришел из малоизвестного Назарета — сын плотника, израненное, прибитое ко кресту тело, — смог явить нам образ Божий, показать точное подобие Бога.
Мне трудно сказать, какое воздействие эта истина оказывает на человека, который никогда не сможет стать «самым–самым» по мирским меркам. Подумайте о прокаженных из Индии. Они страшно бедны, изуродованы болезнью. Для них Иисус становится единственной надеждой.
Иисус, подобие Бога во плоти, явил нам Божий образ. Но с самого начала Он предупреждал, что Его физическое присутствие на земле — явление временное. У Него была очень важная задача: восстановить нарушенный образ Божий, который некогда был дан человеку.
Божий промысел на земле не прекратился с вознесением Иисуса Христа. Его образ не исчез в момент восшествия к Отцу. Новый Завет говорит о новом Теле, состоящем из отдельных членов — людей, объединенных Божьим трудом. Говоря об этом Теле, священнописатели намеренно используют слово, впервые прозвучавшее в рассказе о сотворении человека, а потом — в описании Христа. Мы призваны Богом, сказал Павел, «(быть) подобными образу Сына Своего (Божия), дабы Он был первородным между многими братиями» (Рим. 8:29).
Наша книга «По образу Его» — вовсе не рассказ о естестве отдельных людей. Мы не будем исследовать психические и умственные способности каждого из нас. Вместо этого мы поговорим об общине людей, которую в Новом Завете более двух десятков раз называют Телом Христовым. Все мы, соединенные с Ним, являемся продолжением Его воплощения. Бог воспроизводит Свой образ в миллионах подобных нам обычных людей и оживляет этот образ в нас. Вот истинная тайна христианства.
Мы призваны быть частицей Тела и нести в себе образ Христов, потому что каждый из нас в отдельности не в состоянии быть совершенным Образом. Образ каждого из нас частично неверен, частично извращен. Он подобен осколку одного большого зеркала. Но все вместе мы, такие разные, можем восстановить образ Божий в мире, ибо мы — община верующих.
Чтобы знать, куда идти, достаточно взглянуть на Иисуса — на Его божественный образ, зажженный в нашем сознании. На Его удивительные качества — смирение, желание служить, любовь — равняется все Тело Христово. Нам уже не нужно лезть из кожи вон, чтобы создать себе имидж, что–то доказать другим. Отныне наша главная задача — показать миру Его образ. Мирские представления об успехе — сила, ум, богатство, красота, власть — мало касаются Божьего образа[11].
Мне никак не удавалось до конца осмыслить революционный характер учения Иисуса. Помогла работа среди прокаженных в Индии. Я вновь и вновь смотрел на этих изгнанных из общества людей, которые умели излучать Божью любовь и благость гораздо сильнее, чем богатые, красивые и благополучные христиане, которых я знавал дома. Как Сам Бог облекся в смиренный облик, так и Его самые верные последователи отличались кротостью. У них было естественное право на горечь и обиды, тем не менее степень преданности и духовной зрелости пациентов, познавших Христа, иногда заставляла нас — врачей и миссионеров — стыдиться за себя. Я бился над парадоксом: те, у кого было меньше всех причин благодарить Бога, лучше всех умели проявлять Божью любовь.
Эта тенденция прослеживалась настолько явно, что я задумался и стал перечитывать те места Библии, которые до этого просто не принимал в расчет. Изучив их, я, признаюсь, смутился. Описывая коринфскую церковь, Павел говорит: «Не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее, — для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор. 1:26–29). На ум мне приходили и некоторые высказывания Иисуса. Например, Нагорная проповедь, в которой Он загадочно благословляет нищих, скорбящих, гонимых. Вспомнились и Его слова о том, как трудно богатому войти в Царствие Небесное, а также осуждение Иисусом гордыни и себялюбия.
И даже сейчас, когда я читаю эти отрывки, я мысленно возвращаюсь к тому слову, которое мы с вами обсуждали выше, — к слову «образ» и его современному эквиваленту «имидж». Всеми силами души я стараюсь восстановить попранное самовосприятие своих пациентов. Но когда я обращаюсь к Писанию, то вижу на его страницах совсем иное представление об образе, и к нему никак не применимы мирские критерии успеха. Писание показывает мне действенность совершенно противоположного принципа — некоего «комплекса Квазимодо наизнанку».
Самомнение человека чаще всего основывается на его собственной физической привлекательности, спортивности, профессиональных навыках. Я трудился ради того, чтобы вернуть все эти сопутствующие успеху элементы обожженным летчикам в Англии и прокаженным в Индии, а теперь и в Америке. Но вот парадокс: каждый из этих всеми желанных элементов может отделить человека от Божьего образа. Ибо всякое собственное качество и умение мешает человеку положиться на Бога. Красивым, сильным, влиятельным, богатым очень нелегко явить миру образ Божий. Но дух Его ослепительно сияет сквозь немощь слабых, бедных, уродливых. И, зачастую, чем больше искалечено тело, тем ярче светит через него образ Божий.
Это открытие так шокировало меня еще и потому, что я вдруг понял: до сих пор я всегда старался окружить себя людьми успешными, умными, красивыми. Слишком часто я обращал внимание на внешность человека, не удосуживаясь разглядеть в нем Божий образ. Я размышлял о собственной жизни, о людях, которые доходчивее всех явили мне Божий образ, и мысли мои возвращались к троим из них, причем ни один не соответствовал мирским представлениям об успехе.
Ребенком я часто посещал крупные церкви, бывал на христианских собраниях. Мне не раз доводилось слышать самых известных в Англии проповедников, демонстрировавших свою эрудицию и ораторское искусство. Но больше всего мне запомнился проповедник совершенно иного типа. Вилли Лонг — человек, которого я впервые увидел в методистской церкви одного из небольших приморских городков, — поднялся на кафедру в голубой рыбацкой фуфайке. В руках у него были покачивающиеся Из стороны в сторону весы, на которых рыбаки обычно взвешивают рыбу. Помещение церкви сразу наполнилось запахом соленого морского прибоя. Этот не слишком образованный человек с сильным норфолкским акцентом, путающий предлоги и окончания, продемонстрировал такую веру, которая, на мой взгляд, и сыграла решающую роль в период становления моей личности Именно она послужила толчком к пробуждению моей веры. Вилли Лонг дал мне больше, чем все известные проповедники, Когда он стоял перед нами и говорил о Боге, всем казалось, что он вел рассказ о своем личном друге. Он весь светился Божьей любовью, у него слезы стояли в глазах. Вилли Лонг, мало заботящийся о собственном образе в глазах окружающих, открыл для меня образ Божий.
11
«Да не хвалится мудрый мудростью своею,
да не хвалится сильный силою своею,
да не хвалится богатый богатством своим.
Но хвалящийся хвались тем,
что разумеет и знает Меня,
что Я — Господь, творящий милость, суд и правду на земле;
ибо только это благоугодно Мне»