— Луиза, нам действительно надо с тобой поговорить.
— Хорошо, сейчас мы только… — Луиза замолкла на полуслове, вглядевшись в лицо Евы. — Ты не заболела?
— Нет, все в полном порядке. Просто у меня мало времени.
— Пройдем ко мне в кабинет. — Пока они шли по коридору к лестнице, Луиза решительно взяла Еву за руку и прижала пальцы к запястью. — У тебя испарина. Пульс частый и нитевидный. И ты заметно бледна. Давай я тебя осмотрю.
— Я просто устала. — Ева отдернула руку. — Мы спали всего два часа. Мне не нужен врач, мне нужны ответы на вопросы!
— Ладно. Но никаких ответов ты не получишь, пока не выпьешь витаминный коктейль.
На втором этаже тоже было оживленно. Из-за закрытых дверей слышались голоса. И женский плач.
— Сеансы психотерапии, — объяснила Луиза. — Иногда они проходят довольно… напряженно. Мойра, у тебя есть минутка?
Две женщины стояли у дверей одного из кабинетов. Одна из них обернулась; ее взгляд скользнул по Луизе и остановился на лице Евы. Она что-то сказала своей собеседнице, крепко обняла ее и направилась к ним.
Ева знала, кто она такая. Мойра О'Баннион из Дублина. Та самая женщина, которая знала мать Рорка и через тридцать лет рассказала ему правду о его рождении. Все, что он до этого знал о себе, было ложью, замешанной на убийстве.
Ева почувствовала, как в желудке у нее заворочалась тошнота.
— Мойра О'Баннион, Ева Даллас, Делия Пибоди.
— Рада с вами познакомиться. Надеюсь, у Рорка все хорошо?
— Да, с ним все в порядке. — Пот потек у нее по спине, как холодный жир.
— Мойра — один из наших трофеев. Я ее украла.
— Давайте лучше скажем «завербовала», — засмеялась Мойра. — Хотя «украла» было бы не слишком большим преувеличением. Луиза умеет добиваться своего. Значит, вы на экскурсии?
— Не совсем. Это не светский визит.
— Ну, тогда не буду вам мешать. Как там дела у Яны? — спросила она напоследок, обращаясь к Луизе.
— Раскрытие четыре сантиметра — это результат последней проверки. Ей еще ехать и ехать.
— Предупреди меня, когда она будет готова, будь добра. Нам всем не терпится взглянуть на ребенка. — Мойра улыбнулась Пибоди. — Рада познакомиться с вами обеими. Надеюсь, вы будете чаще здесь бывать. Передайте мои наилучшие пожелания Рорку, — сказала она Еве и скрылась за дверью кабинета.
— Мойра — гений, — заметила Луиза, ведя их на следующий этаж. — При ней здесь все стало по-другому. Я вообще сумела — ха-ха! — умыкнуть кое-кого из лучших городских терапевтов, врачей-специалистов, психиатров и психологов. Благословляю тот день, когда ты ввалилась в мою городскую клинику, Даллас. Это был первый шаг по извилистому пути, который привел меня сюда. — Она открыла дверь и сделала приглашающий жест. — Не говоря уж о том, что именно ты привела меня к Чарльзу. — Луиза решительным шагом подошла к настенному шкафчику и открыла дверцы. Шкафчик оказался мини-холодильником. — Кстати, мы готовим званый ужин. Это моя давняя мечта. Послезавтра у Чарльза в восемь — там уютнее, чем у меня. Вам с Макнабом это подходит, Пибоди?
— Конечно. Будет очень весело.
— С Рорком я уже договорилась. — Луиза протянула Еве и Пибоди по бутылочке коктейля.
Ева предпочла бы холодную воду и открытое окно, чтобы можно было высунуться в него и просто отдышаться.
— Не знаю, смогу ли я. У нас важное расследование.
— Это само собой, — вздохнула Луиза. — Ну что ж, врачи и полицейские умеют проявлять гибкость и мириться с отмененными светскими мероприятиями. Но если ничего экстраординарного не случится, мы вас ждем. А теперь сядь и выпей свой коктейль. Со вкусом лимона.
Ева решила, что легче выпить, чем спорить. К тому же ей действительно требовалось нечто укрепляющее. Поэтому она запрокинула голову и выпила бутылочку одним духом.
Кабинет заметно отличался от приемной Луизы в клинике. Он был просторнее и гораздо лучше обставлен. Здесь все было функционально, как и следовало ожидать, но в то же время элегантно.
— Шикарная берлога, — заметила она вслух.
— Это Рорк настоял. И, должна признаться, ему не пришлось выкручивать мне руки. Мы хотим создать здесь атмосферу комфорта, это часть нашего замысла. Домашний уют. Мы хотим, чтобы эти женщины и дети обрели здесь уверенность.
— Вы проделали отличную работу. — Пибоди села, с наслаждением потягивая свой напиток. — Здесь действительно чувствуешь себя как дома.
— Спасибо. — Склонив голову набок, Луиза оглядела Еву. — Ну что ж, выглядишь уже получше. Цвет лица вернулся.
— Спасибо, док. — Ева бросила пустую бутылочку в корзину для мусора. — Итак, меня интересует Селина Санчес.
— Селина? Удивительная женщина. Я знаю ее много лет. Пару лет мы вместе учились в школе. Ее родители почти так же богаты, как мои. И такие же жуткие консерваторы. В общем, она тоже заблудшая овечка. Как и я. Поэтому, естественно, мы подружились. А зачем она тебе? Почему ты ее проверяешь?
— Этим утром она нанесла мне визит. Утверждает, что она телепат.
— Так и есть. — Луиза нахмурилась и достала себе из холодильника бутылочку шипучей воды. — Она очень одаренный экстрасенс, практикует профессионально. Вот потому-то ее и считают заблудшей овцой. Ее семья этого не одобряет и стыдится Селины. Как я уже сказала, они жуткие консерваторы. А зачем она к тебе приходила?
— Она утверждает, что стала свидетельницей убийства.
— О боже! С ней все в порядке?
— Ее там не было. У нее было видение.
— Вот оно что. Значит, для нее это было страшным потрясением.
— Господи, неужели ты тоже на это купилась? — нахмурилась Ева. — Ты же здравомыслящий человек!
— Если Селина пришла к тебе и сказала, что видела убийство, значит, она его видела. — Луиза задумчиво отпила воды. — Она не прячет свой дар, она ведет себя очень профессионально и, можно сказать, держит все на поверхности.
— Что значит «на поверхности»?
— Она работает с удовольствием, наслаждается своим даром, но ведет, как правило, групповые занятия. Какие-то коллективные игры, развлечения… В общем, предпочитает легкий жанр. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы она занималась чем-то близким к уголовному расследованию. А что случилось? Кого убили?
— Женщина была изнасилована, задушена и изуродована прошлой ночью в Центральном парке.
— Я об этом слышала. — Луиза села за полированный, очень женственный письменный стол. — Но сообщение было скупо на детали. Ты ведешь это дело?
— Да. Так вот, Селина была в курсе множества деталей, которые мы скрыли от прессы. Ты ручаешься за нее?
— Да, ручаюсь. Я поверила бы ей безоговорочно. Она может помочь следствию?
— Это еще предстоит уточнить. Что ты о ней знаешь в личном плане?
Луиза поднесла бутылочку к губам и стала не спеша потягивать воду.
— Я не люблю сплетничать о своих друзьях, Даллас.
— Я коп. Сплетни мне не нужны.
Луиза тяжело вздохнула.
— Как я уже сказала, она из богатой консервативной семьи, которая ее не одобряет. Нужно обладать недюжинной силой характера, чтобы пойти против своей семьи. — Она подняла бутылочку в шутливом тосте, словно салютуя самой себе, и отпила еще глоток. — Со стороны отца родственники Селины — мексиканские аристократы; они и сейчас живут в Мексике, хотя сам он несколько лет назад переехал в Висконсин. А Селина сбежала в Нью-Йорк, обосновалась тут, когда мы еще учились в колледже. Ей нравился этот город, а главное, он на несколько тысяч миль отделял ее от семьи, хотя они и оставались на одном континенте.
Луиза задумалась, пожала плечами.
— В колледже Селина изучала парапсихологию и другие родственные дисциплины: хотела узнать все, что только можно, о своем даре. В отличие от многих других экстрасенсов, она очень рациональная, даже прямолинейная женщина. Ну, что еще?… Она преданный друг. Чтобы поддерживать дружбу десять с лишним лет, нужна настоящая преданность. Она соблюдает этические нормы. Не знаю случая, чтобы она использовала свой дар в корыстных целях или проникала в чьи-то мысли без спроса. Она знала убитую женщину?