«А их много?»
«Достаточно».
«Чем же мы так насолили гуманоидам?»
«Насолили?»
«Ну… навредили гуманоидам».
«Не гуманоидам, а энергетическим полям планет в далеких системах. Ваши необузданные вибрации, исходящие от Земли, разрушительны для многих звезд. В более спокойном состоянии вы несете благо и равновесие».
«Так вы прилетаете, чтобы нас образумить?»
«Мы не обязаны вразумлять вас. Это перерасход дорогой энергии, но мы можем общаться с вами с целью — показать, что вы не правы».
«И люди должны будут послушаться?»
«У вас нет другой альтернативы, так как в противном случае Вселенная будет вынуждена уничтожить вашу расу как возмутителей спокойствия и нарушителей гармоничного сосуществования многоступенчатой цивилизации разумных существ галактического союза».
«Как всё сложно-то! Но ведь вы наверняка можете управлять нашим сознанием».
«Можем, но это непродуктивно и нецелесообразно, поэтому мы вмешиваемся только в крайних случаях».
«Например?»
«Когда вас обуревает жажда массового самоуничтожения».
«И как вы справляетесь?»
«Максимально снимаем суету мыслей, жертвуем несколькими особями для спасения человеческого рода в целом и наводим порядок через сознание сильных и морально устойчивых особей вашей расы».
«И чем же — сильных?»
«Силой энергии, положительным жизненным отношением ко всему сущему».
«Понятно».
В палату вошла медсестра, чтобы проверить самочувствие больного, и голос сразу же исчез.
— Как вы спали? — поинтересовалась женщина.
— Хорошо, спасибо.
— Что-нибудь вам нужно, сэр?
— Нет, благодарю вас, сестра, — улыбнулся Майкл.
— Отдыхайте, — в ответ улыбнулась она и ушла, тихо прикрыв за собой дверь.
Майкл посмотрел через окно на голубое небо и задумался. Зачем ему вся эта бредовая информация? Чего от него ждут? И кто? Он и так старается жить по совести. А может, здесь кроется что-то еще?
…Запищали часы, и Майкл вернулся из воспоминания. Глянул на таймер, встроенный в наручный интерком. Два часа пролетело незаметно. Он обошел палаточный госпиталь и направился будить рыжеволосого, кучерявого Бена.
11
Лике также не спалось, и она эти два часа провела, общаясь с диктофоном, встроенным в наручный интерком. Она продолжала вести дневник, надеясь в скором времени облечь его в что-то вроде книги.
— Однажды я испугалась не на шутку. Случилось это на Алтае. Мы с ребятами тогда решили отпраздновать в горах наше завершение учебы и получение журналистских дипломов. Помню, я спала в палатке, а проснулась от ощущения, что меня кто-то зовет. Я открыла глаза, пытаясь сообразить, где нахожусь, и что происходит. Через мгновение я снова услышала голос. Он обращался ко мне по имени.
«Лика, выйди из палатки и поднимись на откос», — прошуршало у меня в мозгу. Была глубокая ночь.
— Никуда я не пойду! — запротестовала я.
«Мне нужна помощь, я ранен».
— Кто ты? — вслух произнесла я. — Я боюсь идти в темноту.
«Не бойся. Можешь не говорить вслух, я вижу твои мысли».
— Правда? — удивилась я. — Тебя слышу только я?
«Меня слышат все, кто настроен на эту волну и готов услышать. Мне нужна помощь».
— Кто ты? Где ты?
«Я возле откоса».
— Мне взять аптечку?
«Тише, ты разбудишь приятелей».
«Хорошо, я буду спрашивать молча».
«Возьми аптечку и иголку с ниткой».
В кромешной темноте я отыскала на ощупь в рюкзаке кейс с фосфоресцентной символикой красного ромба и, захватив фонарик, вышла в ночь. Кругом было тихо, только сверчки попискивали. Ветра не было.
— Где ты?
«Иди прямо вперёд, я рядом».
— Ты не ответил, кто ты и зачем здесь? Почему ты ранен? Кем?
«Мой корабль сбили. Я прилетел на вашу планету недавно».
— Так ты инопланетянин?! — изумилась я.
«Я гражданин Вселенной».
— Звучит обнадеживающе. Но я тебя все еще не вижу. Ты на земле или на дереве? Какого ты роста? Ты гуманоид?