Здесь надо попросить прощения у биологов. Чавчанидзе — кибернетик и физик — решил принять во внимание прежде всего наиболее вероятно действующие здесь силы — и такие, чтобы они подчинялись строгим законам физики. Одна из них — то, что в учебниках называют броуновским движением. Каждую внутриклеточную частицу, каждую группу атомов или молекул подталкивают беспорядочно движущиеся в жидкой цитоплазме молекулы. Их удары сыплются на частицу со всех сторон, они не направлены. Результат этих ударов — броуновское движение частицы — бесспорно, подчиняется статистико-вероятностным закономерностям. Сила движения молекул не единственная, принимающая участие в этой игре. Чавчанидзе и Квинихидзе предложили рассматривать сами частицы или значительную часть их как носителей электрического заряда. О том, что это предложение обосновано, говорят результаты некоторых научных исследований последнего десятилетия. Роль электрически заряженных образований в клетке еще не совсем ясна; но сейчас не она, собственно, интересовала грузинских ученых, а только силы, вызванные самим присутствием в клетке этих образований.
Сколько их может быть в каждой клетке, зависит от клетки. Но в простейшей модели можно принять, что мы имеем дело всего с 20 ионами — и половина из них положительна, другая отрицательна. Такое равенство необходимо — ведь надо принимать, что клетка в целом нейтральна.
Как эти ионы расположены в нашем биологическом атоме? Да как угодно! Это уж дело случая. А им занимается, как известно, метод Монте-Карло. Итак, с помощью розыгрыша ученые находят сотни возможных положений 20 ионов. И в случайностях их распределения властно проявляется необходимость: при любом расположении ионов центры групп положительных и отрицательных ионов не совпадали. Значит, у клетки были два электрических полюса, значит, она сама представляла собой диполь. Кстати, обе части предыдущего предложения совершенно совпадают по смыслу. В точном переводе с греческого диполь и означает: имеющий два полюса.
Но после того, как ионы оказались размещенными в случайно избранном порядке, им полагалось начать взаимодействовать друг с другом. Разноименные заряды притягиваются. Беспощадная сила, именуемая законом Кулона, тянула положительные ионы к отрицательным. И не будь здесь никаких других сил, дело очень быстро закончилось бы взаимоуничтожением зарядов, а следовательно, гибелью клетки — в лице ее математической модели.
Но тепловое движение молекул в этой модели тоже не было забыто. Если электрическое притяжение заставляет ионы сближаться, то удары молекул не дают им довести сближение до конца. Расчет показал, что после многочисленных перемещений под противоборствующими влияниями двух сил ионы возвращаются к положениям, случайно занятым первоначально в результате розыгрыша. Разумеется, для того чтобы вновь покинуть их.
Все значение модели грузинских кибернетиков в том, что она показала, как может сохраняться динамическое равновесие при борьбе сил, действительно проходящей в клетке. Надо добавить, что модель была ближе к неподдельной клетке, чем могло показаться по этому описанию. В ней были предусмотрены и внешняя оболочка, и ядро, и оболочка между ядром и остальной клеткой. Вещество ядра было признанным имеющим большую вязкость, чем жидкость периферии клетки. Ионы без помех, без столкновений проходили расстояния, примерно равные радиусу ядра. Было принято во внимание, что, по последним данным, «столица» и «провинция» клетки ведут постоянный обмен веществом (для этого в ядерной оболочке существует масса пор и протоков). Так вот, и здесь ионы могли проникать и в ядро. Но внутри него из-за большей вязкости вещества двигались медленнее.
У этой модели клетки большое будущее. Ей ведь есть куда развиваться, есть за счет чего усложняться, приближаясь к своему оригиналу. Ведь можно и нужно учесть то, что в клетке число ионов гораздо больше, что ядро далеко не единственная составная часть клетки, что каждая клетка связана с другими и обмен веществ идет не только внутри нее, но и между клетками.
От частного — к общему
Клетки, как известно, соединяются в ткани. Ткани тоже моделируются. Любопытно, что наиболее близкие модели живых тканей — сами они, только изолированно выращенные в лабораториях ученых. Однако почему же такие изолированные соединения клеток низводятся до положения модели?