Его основой является так называемая обратная связь. Об обратной связи можно говорить бесконечно много. Это с ее помощью организм приспосабливается к изменяющимся условиям жизни, она присутствует в каждом нашем движении.
Человек идет по темной аллее. Неожиданно его нога, опускаясь, не встречает земли. Автоматически он растягивает шаг, перенося ногу дальше, через случайную ямку. Что произошло? Нервные окончания в тканях и мышцах отметили, что нога не встретила препятствия, и «донесли» об этом в мозг. Тот немедленно дал приказ изменить установившийся ритм ходьбы. Получилось замкнутое кольцо — от нервных окончаний к мозгу, от мозга снова к нервным окончаниям. И когда вы при высокой температуре принимаете лекарства, то тоже неведомо для себя замыкаете одну из многих тысяч систем обратных связей, благодаря которым живет и охраняет себя ваш организм. Ведь лекарство должно в конечном счете понизить температуру.
Клод Бернар, великий французский физиолог XIX века, утверждал даже, что единственная цель всех действий организма — это сохранение постоянства его внутренней среды. С этим можно согласиться и сегодня — с пояснением, конечно, что целью такое постоянство является постольку, поскольку без него все действия в конечном счете окажутся попросту невозможными.
Можно добавить, что это свойство живых существ нельзя считать чисто земным. Сейчас очень много спорят о формах, которые может принять жизнь на других планетах и даже на звездах. Не только у фантастов, но и у ученых порой можно прочесть рассуждения касательно существ на основе кремния, фтора, существ кристаллических и даже плазменных, то есть состоящих из ионизированного газа. Одни признают за этими порождениями фантазии (научной?) право хотя бы на журнальные страницы, другие — нет. Но даже «плазменные люди» не выходят из-под действия правила, о котором так торжественно говорил Клод Бернар.
Создать машину, целью всех действий которой была бы собственная устойчивость, соблюдение некоторого заданного внутреннего порядка, значило бы изготовить модель всеобщего свойства жизни.
Первый простейший образец ее сконструировал один из отцов кибернетики — Уильям Росс Эшби. Он назвал ее гомеостатом — это слово можно перевести как «поддерживающий однородность». Гомеостат Эшби включал в себя четыре магнита, связи между которыми были устроены так, что, когда один из магнитов сдвигали с места, вся система приходила в движение, прекращавшееся лишь с возвращением этого магнита «на место».
Устройство удачно сравнили с удобно устроившейся у огонька кошкой. Носком ноги или кочергой можно подтолкнуть ее, заставить изменить положение, вытянуть лапу и т. п. Но стоит оставить кошку в покое, и она вновь свертывается в клубок, приняв прежнее уютное положение. Вот так же возвращался к «любимой позе» (точнее, к одной из «любимых поз» — положений равновесия здесь было несколько) и гомеостат Эшби. Он, повторяю, был «только» родоначальником множества более сложных гомеостатов.
Об одном из них я сейчас расскажу более подробно. Не потому, что это непревзойденный пока образец — дело здесь как раз обстоит иначе, — а просто потому, что в свое время мне пришлось детально познакомиться именно с этим устройством. Важно и то, что оно уже не играет роли простой иллюстрации к теории, не является «моделью для модели», а выполняет вполне конкретную практическую задачу. Собственно, и создавали этот гомеостат именно для выполнения конкретной практической задачи. Ее поставили несколько лет назад перед В. К. Чичинадзе и О. А. Чарквиани — сотрудниками грузинского Института автоматики и телемеханики. Она формулировалась так: создать машину для расчета регуляторов, которая находила бы лучшее решение по принципу регулирования в живых организмах.
И вот машина появилась в лаборатории института — электронная модель самонастраивающейся системы, как гласит ее полный титул.
Основная часть больше всего напоминает невысокий двойной шкафчик-секретер с выдвижными ящичками. Снаружи на каждом ящичке укреплены рычажки. С одной стороны машины — пульт управления с обычными циферблатами, кнопками и световым табло; с другой — система ферритовых запоминающих элементов — то, что называют «памятью» машины. Устройство машины не слишком сложно: главную функцию выполняют четыре узла — четыре группы электронных ламп. Каждый узел связан с любым из трех других двумя электрическими каналами. На каждом из них можно искусственно менять напряжение, придавая ему семь различных значений.