Высокий русоволосый пилот в строгом костюме делает шаг им навстречу; на малоподвижном лице с правильными чертами явные признаки тревоги и озабоченности. Зак протягивает ему здоровую руку, которую тот пожимает с большой осторожностью.
— Привет, Дикон.
— Здравствуйте, сэр. Рад, что вы в порядке.
Их бывшую полицейскую «шестерку», оказавшуюся разумной, они с Морсом два года назад спасли от утилизации — Морс выкупил парня и пристроил в свой штат. Теперь Дикон для него телохранитель, личный помощник и пилот в одном флаконе, и один из немногих, кому Морс доверяет целиком и полностью.
До дома Зака лететь четверть часа; проживание в тихом спальном, но при этом респектабельном районе, обжитом обеспеченными буржуа, было бы не по карману простому полицейскому, не поселись здесь семья Зака до того, как он пошел работать в полицию. Пристроить громоздкий флайер на крошечном пятачке земли рядом с уютным одноэтажным строением с верандой, — задача не из легких, но Дикон успешно с ней справляется.
***
Первое что видит Морс за распахнувшейся дверью — большущие светло-карие глаза, что вперились в его лицо с выражением восторга и благоговения, и два тугих белобрысых хвостика над слегка оттопыренными ушами.
— Здрас-с-с-сьть… — Девушка замирает на пороге и хватает ртом воздух, то ли силясь что-то сказать, то ли сделать вдох.
— Иви, кого там принесло?
Айзек, одетый в клетчатый кухонный передник поверх джинсов и майки, с половником для соуса в руках, вырастает за ее спиной. Углядев гостей, расплывается в улыбке, в которой, помимо радости, явственно ощущается растерянность — хоть они с Дио Дуэйном и общались вполне по-приятельски, когда тот дважды брал парня на гастроли стажером в команду технического обеспечения, но на пороге их дома знаменитая рок-звезда появилась впервые.
— Ого, вот это нежданчик.
Переступив порог, Зак принюхивается.
— Хм, пахнет вкусно. Я так понимаю, обещание насчет обеда в силе?
— А то. С самого утра на кухне торчу. Ну, вы это… — парень неловко поводит плечами, — проходите, располагайтесь.
Морс, следуя за Заком в гостиную, слышит за спиной громкий восторженный шепот девушки.
— Эй, Айк, какого черта ты молчал?! Почему не сказал, что твой старик встречается с самим Дио Дуэйном?! Ва-а-ау, это просто чума!
— Да я и сам не знал, что они встречаются, — растерянно бормочет Айзек.
Зак оборачивается на пороге.
— Эй, хватит там глупости болтать! Стоит человеку зайти в гости, вы уже навоображали себе невесть что. А ну — марш готовить, оба!
Молодежь будто ветром сдувает; Дикон деликатно просачивается следом за ребятами на кухню с намерением предложить посильную помощь — некоторые DEX’ы вполне полезны и в домашнем хозяйстве.
В гостиной Зак с удовлетворенным вздохом плюхается на диван, а Морс опускает пакет с апельсинами на журнальный столик, извлекает оттуда один ярко-оранжевый плод и принимается чистить, попутно с любопытством оглядываясь по сторонам.
Фотографии на комоде привлекают его внимание; приблизившись, он пристально рассматривает один из снимков, на котором молодого Зака обнимает за плечи коренастый рыжебородый мужчина с широким лбом, улыбающийся в точности как Айзек. В ответ на вопросительный взгляд через плечо Зак поясняет:
— Это Давид, биологический отец Айзека и мой супруг. Он погиб, когда мелкому было восемь.
От Морса не стоит ждать банального «мне жаль». Он просто сжимает губы в тонкую полоску и понимающе глядит — как человек, который знает, что значит потерять близкого.
— Погиб?
— Давид был врачом в отделении скорой помощи. К ним тогда привезли раненного парня — члена одной из банд. Те, кто его порезал, явились завершить начатое, а Давид попал под горячую руку.
— И после этого ты бросил работу дизайнера и стал полицейским?
Зак отводит глаза.
— Я не собирался мстить. Просто… Чтобы это пережить, надо было что-то менять. Коренным образом.
Морс лишь кивает; дочистив апельсин, разламывает пополам и протягивает половинку Заку.
— Ты, наверное, сейчас ни с кем не встречаешься, поэтому Иви подумала, что ты встречаешься со мной.
Щеки Зака слегка розовеют; Морс делает вид, что разглядывает остальные снимки, а в это время тщательно сканирует человека, отмечая изменившийся гормональный фон.
— Не обращай внимания. Подростки… Болтают ерунду.
— Ну, они же не знают, что я не человек.
Глаза Зака удивленно распахиваются.
— Ты? Не человек? И каким же местом? Ты выглядишь как человек, ты можешь думать, можешь чувствовать. Ты не просто способен творить — у тебя талант. Твой последний альбом побил по рейтингам самый успешный проект Дио Дуэйна, насколько я знаю.
— Каким местом? — Морс многозначительно касается пальцем виска. — Процессором. Он позволяет мною управлять. Сейчас строка с именем хозяина пуста, но ведь ее можно заполнить. Когда тобой управляют, это как если бы твое сознание запихнули в куклу-марионетку — ты все понимаешь и чувствуешь, но твое тело тебе не подчиняется. Нет, я не человек. Человека отличает свобода воли.
Зак хмыкает.
— Глупости. Людьми всегда управляли и управляют. Для этого есть множество механизмов — подкуп, ложь, страх, лесть. Еще с давних времен сознанием масс манипулировали с помощью СМИ. А если подсадить человека на наркотики, то получаешь послушного киборга — за дозу он убьет кого угодно по твоему приказу. Свобода воли… Скажешь тоже.
— Я не совсем это имел…
Морс не успевает закончить фразу — просунувшая голову в приоткрытую дверь Иви торжественно объявляет, что обед готов.
Пару часов спустя они собираются в гостиной уже впятером, но Дикон и Зак почти сразу выпадают из разговора — Айзек и Иви принимаются активно обсуждать с Морсом современные музыкальные тенденции, забрасывают его вопросами, ожесточенно спорят, окончательно забив на его статус рок-звезды.
Дикон украдкой таскает домашнее печенье с тарелки, а Зак, вынув левую руку из перевязи, сжимает и разжимает кулак, с удовлетворением отмечая, что пострадавшая конечность почти не болит. Мысли в его голове текут неторопливо и расслабленно — он думает о том, что ему чертовски приятно видеть Морса в их доме, как будто он член семьи, и о том насколько быстро эта троица мело-маньяков нашла общий язык. Впрочем, учитывая тот факт, что ребята играют в рок-группе в своем колледже, это не удивительно.
— … и как насчет нашего концерта ко Дню Влюбленных? — Иви кидает на Айзека вопросительный взгляд. — Может, покажешь Дио новую композицию?
Тот смущенно вжимает голову в плечи и машет на нее руками.
— Выдумала тоже. Песня еще не закончена, да и бредовая она.
Уговорить ранимого начинающего композитора удается минут за десять; Айзек приносит гитару, которую отдает Иви, а сам разворачивает клавиатуру виртуального синтезатора. Внезапный сейшн вносит больше оживления в их посиделки — Айзек заметно волнуется, Иви на пробу щиплет гитарные струны, а слушатели настроены вполне благосклонно.
Выступление проходит довольно гладко, хотя напряжение Айзека так и не отпускает — он никогда раньше не играл в присутствии Дио, и теперь происходящее кажется ему слегка нереальным. Тот, однако, воспринимает все вполне серьезно, без тени снисходительности — потеснив парня за клавиатурой, показывает, как улучшить аранжировку интермедии между куплетами.
А потом Иви с горящими глазами сует Морсу гитару и просит сыграть таким тоном и с таким выражением лица, что ей очень сложно отказать.
Он забирается с ногами в кресло, задумчиво пробует инструмент. В такой теплой домашней обстановке к месту пришлось бы что-нибудь легкое и романтическое, но пальцы, как будто сами по себе, начинают плести хитрый ритмичный рисунок — резкий, тревожный, скребущий по нервам.
Ты был моим укротителем.
А я, я был запрограммирован подчиняться.
Теперь ты мой кукловод,
А я, я буду выполнять твои требования.
Оставь меня в покое.