— Бегите, живо! Я сжег ему сетчатку, но он и вслепую меня уделает, надолго не задержу! Уходите через пожарный выход, не садитесь в наш флайер, возьмите такси!
Кира трясущимися руками вынимает из кармана куртки глушилку, но Данди мотает головой.
— Они защищены. Давайте, шевелитесь!
У Вадима на задворках сознания вертится мысль насчет наглых жестянок, которые тут раскомандовались, но тело движется будто само по себе — ухватив Киру под локоть, он увлекает ее вперед, в боковой коридор, успев напоследок увидеть, как рука «Мантикоры» пробивает толстенную дверь из цельного куска дерева будто картон, как Данди отскакивает назад, как тонкое лезвие, мелькнув серебристой молнией, отсекает противнику кисть руки, а брызги крови образуют причудливый узор на кремового цвета стене.
Потеря конечности задерживает «Мантикору» буквально за пару секунд — дверь с громким треском вылетает, и убийца делает шаг наружу, сканируя окружающее пространство. Скользнув к противоположной стене, Данди замирает неподвижно, включив режим «невидимки». Киборга можно ослепить, оглушить, лишить обоняния, но у него все равно останутся сканеры. Поможет ли его уловка обмануть улучшенную модификацию седьмого DEX’а? Это выяснится в самое ближайшее время.
Данди искусственно замедляет удары сердца и не дышит, сейчас система противника идентифицирует его как неодушевленный предмет, а зрение «Мантикоры» частично восстановится не раньше чем через четверть часа. Секунды утекают словно капли из плохо закрученного крана, «Мантикора», замершая посреди коридора, похожа на статую, а Данди мысленно умоляет Вадима и Киру поторопиться. Если система противника решит, что наиболее опасный объект потерян, она направит убийцу вслед за людьми, и тогда придется вмешаться и выдать себя. Данди мысленно перебирает варианты как одолеть врага, каждый раз заходя в тупик. Невозможно долго водить за нос боевого DEX’а, а в открытой схватке он против «Мантикоры» словно худосочный клерк против чемпиона мира по боксу в тяжелом весе — его просто разорвут на части.
Когда «Мантикора» делает шаг к тому самому боковому коридору, куда свернули Вадим и Кира, Данди тенью отделяется от стены, очень четко понимая, что доживает последние минуты, а безглазая Смерть медленно поворачивает голову в его сторону. Но он не успевает ничего предпринять — властный голос за его спиной заставляет и его, и «Мантикору» замереть на месте.
— DEX, стой! Смена приоритетов — угроза жизни хозяина!
Данди оборачивается и видит на пороге кабинета Дио Дуэйна, того самого рок-музыканта, который девять лет назад заказал собственного клона и к которому они прилетели за ответами на свои вопросы. Только вот глаза людей не светятся алым.
Зажав шею своего незваного гостя локтевым сгибом левой руки, Морс глядит в незрячие глаза «Мантикоры» и слегка пережимает человеку трахею, заставив сдавленно захрипеть.
— Одно движение — и я сломаю ему шею. Ты не успеешь меня остановить.
В широком дверном проеме виднеется фигура второго DEX’а — судя по судорожным подергиваниям лицевых мышц и позе словно у марионетки с подрезанными нитями, его взломали. Что ж, думает Данди, кажется, этот раунд за нами.
***
Спустя полтора часа офис Дио Дуэйна, расположенный в пентхаусе одного из центральных небоскребов, уже не так сильно напоминает поле боя — разбитая дверь и сломанная мебель убраны, пятна крови отмыты, обе «Мантикоры» деактивированы и упакованы в транспортировочные модули, а их хозяин покоится на диване в глубокой отключке и с наручниками на запястьях.
Высокий русоволосый DEX «шестерка» с видом заправского дворецкого вносит поднос с напитками и раздает гостям. Разумный — сразу замечает Кира, ибо парень то и дело кидает на нее настороженные взгляды. Таких недоверчивых в ОЗК через одного. А вот его хозяин… При виде, как Дио Дуэйн закуривает, нервным жестом убирает волосы со лба и тянется за чашкой кофе размером с небольшое ведерко, ей крайне сложно поверить, что он тоже киборг. Несмотря на то, что некоторое время назад он на ее глазах вышел из боевого режима и хладнокровно вправил себе вывихнутое плечо. Так же было с Гидеоном. Наверное, они уже даже не киборги, а какая-то промежуточная форма жизни. Сверхлюди. Эта мысль слегка пугает.
— Ну, — произносит хозяин кабинета, пытливо оглядев гостей, — я примерно догадываюсь зачем вы здесь и какие вопросы хотите задать. Честно говоря, если бы мы из-за произошедшего инцидента не оказались с вами в одной лодке, я бы не стал откровенничать. Но теперь… Спрашивайте.
— Вы же…., несмело произносит Кира, — вы ведь не Дио Дуэйн, верно? Вряд ли он был киборгом. Вы его клон.
Морс насмешливо-пренебрежительно дергает уголком рта.
— Я бы сказал, что вы довольно проницательны, госпожа Гибульская, но сложно не заметить очевидного.
— Можно просто Кира. А вас мне как называть?
Ее собеседник выдыхает сигаретный дым изо рта и произносит уже более мягким тоном.
— Можете называть меня «Морс». Дио дал мне это имя, он совершенно искренне считал меня своим братом-близнецом. Мало кто знал, что Дио диагностировали шизофрению, когда ему было девятнадцать. На тот момент он уже успел стать знаменитым, отчасти благодаря продюсеру Борису Ларго, у которого был нюх на таланты, надо отдать должное этому сукиному сыну. Болезнь прогрессировала, лекарства не помогали, а более сильные препараты превращали его в овощ. Дио все время казалось, что за ним следят, что ему угрожают и хотят его убить. Он стал бояться выходить из дома, отказывался от концертов и интервью. Львиную долю доходов музыкантам приносят живые выступления, Ларго не хотел терять деньги и начал искать выход из положения. Не знаю, чья это была идея насчет клона — его, или самого Дио. Возможно, он подвел Дио к этой мысли. У Ларго были хорошие связи в «DEX-компани», что в совокупности с большими взятками дало результат — дексисты нарушили закон и клонировали человека, вживив клону процессор и импланты. В то время как раз разрабатывалась линейка Bond, её отличительной чертой была маскировка — ни таможенные, ни стандартные медицинские сканеры не в состоянии отличить этих киборгов от людей. Примерно тот же принцип использовали на мне, плюс стандартный программный пакет телохранителя — я должен был присматривать за Дио помимо всего прочего. Телохранитель из меня получился хреновый, — Морс давит окурок в пепельнице и кривит губы в горькой усмешке, — В то время как я участвовал в очередном идиотском ток-шоу, Дио заперся в ванной и перерезал себе сонную артерию. Но я забегаю вперед. Основной моей задачей стало выдавать себя за Дио на публике. Мне подключили специальную программу имитации личности, но со временем я пользовался ею все реже и реже. Осознавать себя я начал практически сразу, да и Дио относился ко мне как к человеку — мы вместе читали, смотрели фильмы, сочиняли музыку, у меня был неограниченный доступ к инфранету, я общался с людьми на равных, выдавая себя за него. Поэтому я «вырос» очень быстро. Знаете, когда я познакомился с Диконом, — Морс кивает в сторону «шестерки», — я очень даже ощутил разницу и понял, насколько много было у меня возможностей и насколько мало их у других мне подобных.
— Отец как-то проговорился, — Кира устало массирует переносицу и делает глоток из своей чашки с кофе, — что для Bond’ов изначально предусматривали взаимодействие органической части мозга и процессора, поскольку им предстояли задачи посложнее боевых операций, охраны, бытовых или интимных услуг. Невозможно заложить в программу все варианты развития событий, требуется еще и способность к импровизации, хотя бы базовая. Это основная причина, по которой Bond’ов утилизируют после одной-двух операций, не только из-за опасности утечки секретных данных. Тут угроза срыва практически у каждого второго, а может и первого. — Данди, помнишь, Стэн говорил… — Кира поворачивает голову к Bond’у и замолкает на полуслове — Данди стеклянно пялится в одну точку, сейчас он похож на куклу или киборга, ушедшего «в процессор». — Данди?! Эй, ты в порядке?!