- Из-за сообщников, - ответила Элизабет. - Если они узнают стиль предыдущих убийств через периодические издания и новости, они поймут, что после того, как они исчерпают свою полезность, Крамер их тоже убьёт.
- Он устраняет всех, кто связан с его преступлением, даже тех, кто ему помогал? - Ян присвистнул. - Начинаю восхищаться находчивостью этого парня.
- Ты бы также делал, - возразила я.
Элизабет ничего не ответила, но её лицо исказилось, и я заметила это, несмотря на то, что она частично прозрачная. Фабиан подлетел к ней, положив руки ей на плечи.
- Ты должна сказать им.
Кости поднял брови.
- Сказать нам что? - спросила Дениз, опережая и его, и меня.
Элизабет закрыла глаза, казалось, пытаясь собраться. Будь она материальной, я бы попросила её присесть, потому что выглядела она, ну, как привидение .
- Крамер убивал своих сообщников не просто, чтобы ликвидировать любые связи с его преступлениями, - сказала она едва слышимым голосом. - Он всегда выбирает тех, кто фанатичен в своей вере в то, что они делают богоугодное дело, оказывая ему помощь в уничтожении ведьм. Но многие из них, когда видят, что он ... делает, когда обретает плоть, понимают, что всё это ложь.
Лицо Кости помрачнело. Даже Ян выглядел так, словно проглотил что-то отвратительное. Дениз, казалось, была в такой же растерянности, как и я, от неясного заявления Элизабет, но потом смысл её слов дошёл до меня, и желудок мой сжался так, словно меня вот-вот вывернет жидким ужином прямо на кофейный столик.
- Он насилует их, - заявила я, чувствуя, как глубокое отвращение охватывает меня.
Склонённая голова Элизабет дёрнулась вверх. Она смотрела прямо на меня, произнося следующие слова:
- Они были не первыми.
На этот раз я сразу же поняла, что она имела в виду, и ещё больше гнева всколыхнулось во мне. Никого не должно было удивлять, что это отнюдь не новый вариант развития событий для Крамера. Я прочитала достаточно «Молота Ведьм» , чтобы знать, что его ненависти к женщинам лишь чуть уступала девиантная одержимость женской сексуальностью. Изнасилование было ещё одним инструментом, который он использовал в своём стремлении физически и эмоционально уничтожить женщин, прежде чем убить их, а во времена Элизабет Инквизиторы получали абсолютную власть над обвиняемой - и неконтролируемый доступ.
Элизабет пришлось вытерпеть этот адский кошмар, а затем смотреть, как Крамер продолжает то же самое, будучи призраком. И всё же вот она - несломленная, не испуганная и не желающая отказываться от своего стремления к справедливости, не зависимо от того, на какой стороне вечности придётся за неё бороться.
- Ты удивительная, знаешь? – сказала я, поражённая её силой.
Это заставило её снова склонить голову.
- Нет, но из всех, кого убил Крамер, лишь я одна ещё существую. Я обязана ради остальных не сдаваться.
Тишина встретила её заявление. Уголком глаза я увидела, как мама провела рукой по лицу, будто смахивая слёзы. Это вернуло мне жуткие воспоминания: она, вся в грязи и крови, умоляет меня убить её, потому что она не может жить с тем, что она сделала в её первые, безумные и кровавые дни в качестве нового вампира. Все мои доводы о том, что настоящим убийцей был вампир, который бросил этих людей к ней в комнату, знал, что произойдёт, и делал это только для того, чтобы помучить её, попадали в глухие уши. Помогли только суровые слова Кости, что она не может умереть, потому что это обесценит жертву, что принёс Родни, отдав свою жизнь ради её спасения.
Иногда продолжать жить ради погибших – единственное, что остаётся человеку.
- Сиу-Сити, штат Айова, - протянул Кости. - Мы отправимся туда завтра.
Я стряхнула с себя страдания прошлого. Чтобы остановить Крамера, мне нужно было сосредоточиться на настоящем. Наверное, именно это и удерживало Элизабет в здравом уме и на верном пути все эти годы.
- Давайте вернёмся к схеме Крамера. Если он так заботится о том, чтобы скрыть свои следы, вы не знаете, почему он выбирает жертвы в одном городе?
Может, его мотивы и станут тем, что мы используем против него. Придерживаться одной территории было достаточно общепринятым, если мы говорим о серийных убийцах-людях, вампирах или упырях, но, как призрак, Крамер мог облететь весь земной шар за несколько часов, перескакивая по лей-линиям.
- Почему он ограничивает себя таким образом? - продолжала удивляться я. - Он знает, что ты следишь за ним, Элизабет, но, охотясь за жертвами в одном районе, он намного упрощает задачу найти себя.
Унылость натянула её черты.
- Может, это потому, что за эти годы я не представляла для него никакой реальной угрозы.
- Не поэтому, - заявил Кости. - Крамер может порхать из города в город в один миг, но его подельник из плоти и крови. Гораздо более жёсткие ограничения, поэтому, если все потенциальные жертвы расположены в пределах небольшой территории, соучастнику проще собрать их, когда придёт время.
Верно, Крамер не мог похищать этих женщин самостоятельно, не дождавшись, пока станет материальным, и это происходило только на одну ночь. Должно быть, не достаточно времени для этой сволочи, чтобы сделать все ужасные вещи в его списке желаний, прежде чем сжечь жертвы заживо. Сообщник Крамера был самым ценным его активом, но в то же время и Ахиллесовой пятой Инквизитора. Если мы найдём сообщника вовремя, Крамер проведёт вечер Хэллоуина во плоти, но без жертвы для пыток и сожжения. Эта мысль наполнила меня диким удовлетворением.
- Мы должны убить соучастника сразу же, как только выясним, кто он, - заявила я.
- Нет.
Все повернули головы в сторону Кости, я в том числе. Он постучал пальцем по подбородку, его тёмный взгляд был сдержанным и холодным.
- Если мы выясним, кто этот сообщник, мы схватим его. Загипнотизируем его сказать нам, где именно Крамер намерен устроить свой отвратительный костёр. Затем, в Канун дня Всех Святых отправимся туда, спасём женщин и схватим двух ублюдков вместо одного. Крамер будет материальным и сбежать ему будет не так легко, верно?
Я посмотрела на профиль своего мужа, отмечая, что его скульптурные скулы, изогнутые тёмные брови и совершенная сияющая кожа только подчёркивали безжалостное выражение его лица.
- Значит, отправляемся в Сиу-Сити и ищем сообщника, - тихо сказала я.
Его губы изогнулись в улыбке наполовину хищной, наполовину искусительной.
- Безусловно.
19
По пути в спальню я подняла шоколадный торт, но сделала это скорее потому, что не хотела оставлять его на ступеньках, чем из-за того, что продолжала хотеть его. Мысли мои в большей степени были сконцентрированы на оправданном убийстве, чем на поедании торта, сексуальных играх или чём-либо ещё. Я была не единственной, чьё настроение помрачнело. Мама пробормотала, что поедет кататься на машине, и вышла из дома без каких-либо дальнейших комментариев. Её уход мог быть вызван желанием найти кого-нибудь, чтобы перекусить, но я не думала, что голод был единственным её мотиватором. Наверное, я никогда не захочу узнать, сколько подобного обращению с Элизабет пережила мама, когда её похитили, убили и принудительно обратили в вампира, и всё потому, что другой вампир пытался добраться до меня. Фабиан и Элизабет ушли сразу после неё, конечно же, в машине не нуждаясь.
Мысли о всех тошнотворных вещах, которые творил Крамер и ему подобные, заставили меня почувствовать себя так, будто я покрыта невидимым слоем грязи, поэтому я отправилась прямо в душ, как только вошла в спальню. Я не могла смыть зло Крамера с этого мира, однако могла вымыться перед сном сама.
Когда я вышла из ванной минут через двадцать, Кости сидел на краю кровати, рассеянно гладя моего кота. Он снял ботинки, рубашка кучей валялась на полу рядом с ними, но дальше этого он не разделся. Я замерла, перестав вытирать волосы. Обычно Кости ничего не делал наполовину, но вот он просто сидел, будто у него не было сил снять брюки.
- Всё в порядке? - спросила я, подходя ближе.