Целительница испуганно отскочила от наложницы, но она только рассмеялась и лукаво сообщила:
— Ты такая милая!
— Ну вот, напугала девочку! — с наигранной укоризной, не сдерживая улыбку, воскликнула Деллакруа.
— Все когда-нибудь случается в первый раз, — пожала плечами Мецилла.
После такого поцелуя Пантидера и уже боялась даже смотреть на Леоста. А вдруг и он любит подобные шутки?
Но парень сочувственно улыбнулся и покачал головой.
— Можешь не переживать, меня интересуют только мальчики, — пояснил он, и девочка, облегченно вздохнув, коротко поцеловала его. Хозяйка была довольна успехами своей маленькой фрейлины.
Сон оборвался с появлением приятного любимого запаха кошачьей мяты.
Она медленно открыла глаза и зажмурилась от яркого солнечного света. Поразительно, но Пантидера до сих пор просыпалась в то же время, что и в монастыре.
— Доброе утро, — послышался откуда-то сбоку голос Вальдера. От внимания двуликой не ускользнуло его мрачное настроение, поэтому она поспешно села.
«Что было вчера? — нахмурилась она, оглядывая стоянку. Возле ее лежака обнаружились следы борьбы, и она вспомнила. — Ах да, вчера я отбивалась от него, а потом он усыпил меня магией…»
Глаза невольно пробежались по собственному телу, отмечая, что одежда сменилась на более чистую, а прежняя висит на ветке рядом растущего дерева.
«Он видел моё тело», — медленно дошло до ее сознания, а потом он резко вскочила, за что сразу же поплатилась головокружением.
— Ох! — Вальд вовремя подскочил к ней и придержал, не позволяя упасть. — Ты зачем так резко встаёшь? — укоризненно воскликнул он, усаживая ее обратно на плащ. — У тебя еще совсем недавно был жар!
Пантидера покосилась на него с недоверием, но противная слабость лишь подтверждала слова мужчины, поэтому она недовольно оттолкнула его от себя и раздражённо уставилась в одну точку.
Вальдер настороженно поглядывал на свою спутницу. Сразу же после того, как он вернулся с охоты, обнаружил, что состояние целительницы заметно ухудшилось: на скулах появился нездоровый румянец и лоб покрылся крупными градинками пота. Он совершенно ничего не понимал в медицине и не знал, что делать, но где-то через полчаса ей стало заметно лучше. Жар спал, и учащённое раннее дыхание девушки пришло в норму.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил двуликий у неё. Теперь, после того, что он увидел, его уже не пугал холодный и жесткий характер Пантидеры. Просто теперь Вальд понимал, от чего она стала такой.
Больная бросила на него свирепый взгляд, однако, встретив абсолютное спокойствие в бледно-голубых глазах, она несколько оторопела. Вальдера словно изменился — ребячество сменилось мужской уверенностью.
— Паршиво, — всё-таки ответила она, отводя взгляд. Она вновь почувствовала себя одиннадцатилетней девчонкой. Уж больно мужчина сейчас напоминал ей Раскара в их первую встречу.
— На, выпей, — Он протянул ей невесть откуда взявшуюся кружку с отваром мяты.
«Как специально подгадал», — мысленно проворчала она, осторожно отпивая из деревянной кружки. Мяту целительница любила, потому что та была приятна на вкус и оказывала на неё успокаивающее воздействие, хотя на кошек обычно она оказывает другой эффект.
— Пока не выздоровеешь, все хозяйственные дела и беру на себя, — сообщил мужчинам, подкидывая ветки в костер. — С места не сдвинешься, пока тебе не станет лучше.
— Хорошо, — неожиданно покладисто согласилась девушка. Он окинул ее подозрительным взглядом, и отметил, как разгладилась лицо больной после исчезнувшего гнева. Сейчас она выглядела несколько младше, чем обычно.
— А сколько тебе лет? — не удержался от вопроса оборотень.
Пантидера бросила на него ленивый взгляд и решила, что в вопросе нет ничего компрометирующего, и ответила:
— Девятнадцать.
— Правда? — Неподдельное изумление парня сбило ее с толку, а на вопросительный взгляд он пояснил: — Я думал, старше на год или два.
— А тебе сколько? — Девушка справедливо решила, что обмен информацией должен быть обоюдным.
— Двадцать два.
Теперь настала очередь Пантидера удивлённо хлопать глазами.
— Что? — насторожился Вальд, увидев необоснованное замешательство на ее лице.
— Я думала, что меньше, — и она не сумела сдержать улыбку. Он обиженно фыркнул, но тоже улыбнулся. Наконец-то напряжение спало.