— Всего лишь тебя в обличии зверя, — спокойной, но, на самом деле, с опаской сказала она и на всякий случай отодвинулась от него на другой краешек сидения.
Алисьена на какое-то время выпал из реальности. С одной стороны, желание магианны никакого ущерба королевству или подданным не несло, а с другой — гордость Его Величества имела все шансы быть ущемленной.
«Могло бы быть и хуже», — напомнил себе король, а вслух сообщил:
— Раз карточный долг — дело чести, то я не могу тебе отказать. Когда?
— Я сообщу, — обрадовалась Веретенна и пересела обратно поближе к мужчине. — Третье моё желание…
— Ну? — двуликий хотел, чтобы это все уже поскорее закончилось.
— Верни мой прежний гардероб!
— Вот от этого я вынужден отказаться! — безапелляционно возразил правитель. — Ты — девушка, а значит, должна выглядеть соответствующе!
— Ничего я не должна! — праведно возмутилась собеседница. — Я одеваюсь так, как мне нравится и как мне удобно! Ты не имеешь никакого права в этой сфере моей жизни!
— Ладно. Я согласен вернуть только часть одежды, — немного поразмыслив, упрямо сообщил Алисьен. Он, конечно, мог с ней спорить о том, что она его подопечная, и должна выполнять любые приказы, но ссориться ему абсолютно не хотелось. — Тебе очень идут женские наряды, так почему бы не пользоваться этим?
— Зачем мне это надо? — раздражённо воскликнула Веретенна, стягивая с себя перчатки и туфли. — Мне абсолютно не нравится находиться в обществе аристократов!
— И со мной тоже? — с обманчивым спокойствием уточнил Алисьен. Он оглядывал её цепким пронзительным взглядом, чтобы не упустить ни одной эмоции. Магианна замерла, не стянув до конца перчатку. О чувствах Его Величества, который, к слову, тоже был аристократом, она совсем не подумала.
Затянувшееся молчание девушки король истолковал по-своему:
— Всё ясно.
— Ты не так меня понял! — опомнилась Веретенна и вскочила. В этот момент карету ощутимо тряхнуло, и магианна потеряла равновесие. Алисьен среагировал мгновенно: он поймал подопечную практически у самого пола. Следующая встряска опрокинула пару на мягкие сидения, и, словно издеваясь, карета снова поехала спокойно.
— Ты как-то странно весишь… — растерянно прошептала девушка, лёжа под правителем. — Слишком легко… словно кот.
— Я есть кот, — пробормотал Его Величество. Он не вынес опасной близости ее лица и склонился над ним, чтобы мягко коснуться ее губ своими.
Магианна замерла, как пришибленная. Она даже подумать не могла, что Его Величество способен… целовать.
Алисьен с досадным смущением оторвался от своего занятия, которым, по правде говоря, занимался впервые. Раньше девушки абсолютно не интересовали будущего короля. Некоторые даже считали его мужеложцем. К сожалению или к счастью, он с детства был закрытым в себе оборотнем, да и девушкам всегда нужно было одно и то же — деньги, титул, подарки и так далее. Поэтому они всегда вызывали в нём отторжение. Но Веретенна оказалась другой. Деньги ее не интересовали, и аристократия, как оказалось, абсолютно не вызывала у нее симпатию. У магианны был довольно упрямый характер и странный ход мыслей, но, как ни странно, она нравилась ему практически полностью. А этот порыв… он и сам бы не смог объяснить, как решился на этот поступок.
— Почему? — будто не имея возможности вдохнуть, выдавила девушка.
— Потому что ты мне нравишься, — практически не слышно, одними губами, ответил он.
Ее глаза словно испуганно расширились, лицо густо покраснело. Увидев это Алисьен тоже невольно смутился. Он никогда не знал чувства неловкости, и вся эта ситуация крепко сбивала его с толку. Он слез с Веретенны и уселся подальше от неё, только бы не испытывать стеснения.
Веретенна так ничего и не сказала. Всю оставшуюся дорогу они ехали в молчании, но несмотря на случившееся это молчание не было напряженным, скорее задумчивым.
А теперь каждый, находясь наедине с самим собой, обдумывал свои чувства. Лично Алисьен чувствовал облегчение, даже радость, но в последнее время его не покидала тревога. Веретенна, после того дня, неделю, словно пришибленная, ходила. Думы настолько одолели ее, что она стала абсолютно рассеянной: часто отвечала невпопад, если к ней обращались, путала приборы за столом, а иногда он замечал ее неподвижно стоящей лицом к стене. Такое поведение сильно беспокоило Его Величество. Как бы сильно Веретенна ему ни нравилась, если его признание доставляет ей проблемы, то уж лучше он отступится. Король вообще не планировал признаваться, — это был импульс, вызванный сложившейся ситуацией, — и уж тем более не рассчитывал на взаимность. Оборотень уже решился было на откровенный разговор, как магианна его опередила.