Хотелось укрыться в каком-нибудь тихом местечке, просто подумать. После долгих месяцев постоянного напряжения ей ничего не хотелось делать и видеть кого-либо.
Пантидера вышла во внутренний двор. На глаза сразу же бросилось одинокое раскидистое дерево. К нему-то она и направилась.
— А я говорила! — Неожиданно раздался звонкий женский голос.
— Говорила, но мы с тобой не спорили! — Возразил ей уже мужской голос.
— Как это не спорили?!
Двуликая непонимающе крутила головой, пытаясь найти шумных собеседников.
— Но ты же не сказала как обычно «На что спорим?»! — съязвил невидимый мужчина.
— Вот я сейчас как спущусь с дерева! — пригрозила девушка.
Пантидера вскинула голову и увидела призрачную русалку. Точнее сначала она увидела длинный рыбий хвост, покрытый серебристой чешуей с прозрачно-белым плавником, а уж потом, подняв взгляд выше, заметила его обладательницу. Складывалось впечатление, что некромантка смотрит в зеркало — так сильно незнакомка напоминала ее саму. Только волосы у девушки были прямые и глаза каре-зелёными.
— Даже если мы и спорили, то ты всё равно проиграла: Пантидера на тебя похожа!
— Может всё-таки помесь? — решила предложить ничью русалка. Ее оживленное радостное лицо вдруг напомнило Шармита.
«Очевидно, энергичность у него от матери», — наконец догадалась двуликая.
— Ладно, — сдался ее отец, и в его голосе слышалась улыбка. — Только чтобы ты не буянила, я уступлю тебе.
— Что-о?! — оскорбленно протянула ее мама.
Пантидера всё оглядывалась, ища своего второго родителя.
— Внизу, — подсказал мужчина, точнее рысь. В мощных корнях развалился черный рысь с длинным пушистым хвостом.
«Это у нас тоже семейное», — невольно подумала целительница. Оборотень на ее глазах сменил ипостась на человеческую, и перед некроманткой предстала точная копия Алессьера, только лицо у него было более серьёзное. К нему спустилась Веретенна, сменив хвост на привычную для глаз пару ног.
— Красавица, да? — довольно воскликнула она.
— Вся в тебя, — поцеловав жену в шею, сказал Алисьен. Та склонила голову ему на плечо.
Пантидера ощутила неловкость рядом с душами своих родителей. Она чувствовала, что они ждут от неё каких-то слов, но она не знала, что сказать.
— Мне стыдно, — наконец прошептала девушка, отводя глаза.
— Почему? — удивилась магианна.
— Потому что вы моя родня, но…
— Но мы для тебя, как чужие? — подсказал Алисьен.
Двуликая молча кивнула.
— Разве ты в этом виновата? — покачал головой отец.
Веретенна ничего не говоря шагнула к ней и заключила живую в едва ощутимые объятия.
— Ты можешь не считать нас своими родителями, никто винить тебя не станет, просто… так получилось. Но ты всегда была, есть и будешь для нас дочерью, — ласково поведала душа ее матери.
Пантидера робко обняла ее в ответ. Для бывшей узницы были непривычны подобные нежности, но она решила попробовать. Возможно, она больше никогда не увидит их, своих родителей. Видеть умерших вообще не каждому дано…
— У нас к тебе есть просьба, — спустя какое-то время сказал бывший правитель.
— Какая?
Шармит бегал по замку в поисках сестры, которая пропала ещё полдня назад. За окном уже царствовал вечер, а ее все не было.
— Смотри, куда прешь! — услышал Шарм насмешливый голос, когда врезался в кого-то.
Шарм предпочел проигнорировать Вальдера — а кто еще это мог быть? — и попытался его обойти.
— Куда торопишься? — Бастард явно не собирался его так легко отпускать.
— Ищу Пантидеру, — прошипел парень в ответ.
— Давай поищем вместе? — вдруг предложил бывший наследник престола.
— Вместе? — опешил брат Пантидеры. Он недоверчиво посмотрел на двуликого.
— Да, — уже не так уверенно подтвердил Вальдер.
— Зачем? — Шармиту казалось, что его разыгрывают.
— Что за глупые вопросы ты задаёшь? — начал раздражаться Вальдер.
Темноволосый потряс головой, надеясь, что это поможет ему привести мысли в порядок.
— С каких это пор ты стал таким дружелюбным? — вырвалось у Шарма, хотя, на самом деле, говорить это вслух он не собирался. Вальдер с десяток секунд пялился на него, как на блаженного, а потом засмеялся.
— Это ты на меня всё время зубы скажешь! Смотришь на меня, словно ревнивый муженёк, всё за сестру цепляешься.
Начальник разведки подавился воздухом от стыда и возмущения одновременно. Он, конечно, понимал, что его ревность выходит за рамки дозволенной ревности к сестре, но не это являлось главной причиной, из-за которой он недолюбливал Вальдера.