Дженни Реалайт была для меня странным выбором, и уже тогда я скептически начала относиться к успеху постановки. Что побудило такого режиссера, как Гилдартс Клайв, остановить свой выбор на этой актрисе? Скажу честно, тогда я начала думать, что у господина Клайва завелась любовница.
Но как оказалось, господин Клайв свое дело знал, когда выбрал эту обворожительную девушку на роль главной героини. Сексуальная и дьявольски притягательная, с мягким вкрадчивым голосом, который так и зазывал отдать ей последние деньги, мисс Реалайт покорила мое сердце. Уже после первого появления ее на сцене, спускающейся на качелях в шикарном лиловом камзоле и черном цилиндре на голове, я совершенно забыла о первоисточнике.
Определенно, мисс Реалайт достойна всех оваций!..».
— Нацу великолепен, — благоговейно прошептала сидящая рядом Джубия, сжав в руке руку мужа, и Люси улыбнулась уголком губ.
Нацу на сцене в черном фраке и аккуратно уложенными волосами воодушевленно смотрел на балкон.
— Действие происходит в Индии. Там… живет куртизанка, — он повернулся в сторону Дженни, встретившись с ней взглядом, и голос его стал мягче. — Самая прекрасная куртизанка на свете.
«Несмотря на многие царившие в театральных кругах слухи, Нацу Драгнил не страдает отсутствием актерского таланта. Он умело предстал перед зрителями мягким и мечтательным Кристианом, влюбившимся с первого взгляда в красавицу Сатин. Сидевшие позади меня дамы томно вздыхали каждый раз, когда Кристиан пел баллады Сатин, и хоть я до сих пор считаю, что для этой роли мистеру Драгнилу все же стоило покрасить (или хотя бы скрыть под париком) его неуместно розовые волосы, я не могу отрицать очевидного факта — актеры в этой постановке были на своих местах.
Но я знаю, что вы читаете мою рецензию в это субботнее утро не в поисках хвалебных од, а в поисках моего мнения по поводу того, что произошло во втором акте...».
— Черт, я чертовски проголодалась! — воскликнула Лисанна, практически проглатывая маленькую тарталетку с икрой.
Гажил нахмурился.
— Ты сюда пожрать пришла или друга поддержать?
— Эй, — возмущенно посмотрела на Рэдфокса Лис. — Я забежала к нему, между прочим. Ему там сейчас не до нас. Грим меняют, костюм. Вокруг него там чуть ли не кордебалет танцуют.
— После окончания будет еще торжественный прием в честь премьеры, — проговорила Люси. — Так что еще успеем закидать его овациями.
— Так все-таки овациями? — приподнял бровь Грей, который все время первого акта косился в сторону ее блокнота из красной кожи.
Люси многозначительно улыбнулась, неопределенно пожав плечами.
— Уверена, что она все напишет по делу! — заверила всех миссис Драгнил. — Люси не из тех, кто будет прикрывать чьи-то задницы.
Хартфилия удивленно посмотрела на женщину, а та в ответ одарила ее улыбкой. Одобрение этой женщины и эти слова отозвались приятным теплом.
В последнее время многие начали подозревать, что Люси Хартфилия заведомо заинтересована в успехе постановки, поэтому ее мнение будет чисто субъективным. Но проблема была в том, что принципы Люси были всегда превыше всего, и она знала, что Нацу, как профессионала, оскорбили бы незаслуженные хвалебные оды. Чуть ранее к ней подошел критик из «The New York Times», который, представившись, иронично посмеялся над всеми желтыми газетенками, раздувавшими из ее отношений с Нацу скандал.
— Таких людей я не принимаю за профессионалов, — проговорил Акнология. — Они действительно думают, что возможно смешивать личное и работу, и это наталкивает меня на мысль, что они сами способны на это. В вас же я уверен. Будь даже Драгнил вашим братом, в случае провала, вы бы раздавили его. Репутация Снежной королевы идет впереди вас.
— Нет, я все-таки пойду его проведаю, — проговорила Эми, вырывая Люси из своих мыслей. — Я знаю этого парня. Он себя сейчас накручивает так, что пар из ушей идет!
С этими словами миссис Драгнил удалилась, а девушка проводила ее тонкую фигуру взглядом. Неприятное чувство в груди усилилось.
«Никогда ничего не может идти идеально. Мы не властны над судьбой и злым роком, и иногда, даже тогда, когда ты этого абсолютно не ожидаешь, когда ты находишься на финишной прямой и тебе осталось добежать последние сто метров… Что-то может остановить тебя. Порыв ветра, другой бегун или внезапная боль. И в этом нет вины бегуна. Это всего лишь случайность, которая не позволила бегуну добежать его последние сто метров…»
Что-то изменилось. Люси почувствовала это с первых минут второго акта. Неуловимо и практически незаметно атмосфера на сцене перестала быть настолько завораживающей, как до этого. Люси пыталась понять причину, пока не осознала, что виной тому был Нацу. И хоть Дженни по-прежнему была великолепна, поражая игрой и голосом, а второстепенные актеры покоряли своей харизмой, это не спасало положения. Ничто не могло спрятать неожиданно ухудшившуюся игру главного актера. Нацу пытался отыгрывать также как раньше, но ему плохо удавалось спрятать пустоту в глазах и неуверенность в голосе.
Люси бросила быстрый взгляд на пустое место неподалеку. Туда, где должна была сидеть Эми Драгнил.
«Вчера, на премьере «Мулен Руж», наступила именно та случайность, которую нельзя было предугадать или предотвратить. Это не результат плохой подготовки, плохо настроенного звука или ужасного освещения. Это то, что могло произойти с абсолютно каждым, и каждый из нас, кто может назвать себя человеком, повел бы себя точно также. Мы не можем винить Нацу Драгнила…».
Это произошло во время исполнения «El Tango De Roxen». Это произошло под резкие и будоражащие звуки скрипки, когда Кристиан пел свою партию в окружении танцующих танго танцоров кабаре. Нацу стоял, освещенный софитами. Его голос эхом разносился по огромному залу театра Гершвин, и Люси в напряжении следила за глазами парня, которые были направлены куда-то в пустоту. Она знала, что это уже был провал, и она хотела знать причину, потому что контраст между вторым и первым актом был ощутим.