У той жизни было очень много силы, умений и света. Так много, что звездная система подчинилась их воле. Вот тогда мир стал таким, про какой мы сейчас говорим — целый. Единый, собранный из граней…»
Картинка над мозаичным полом меняется. Огромный многогранный шар, с искрой Малой звезды в центре, укрупняется, растет. Вспыхивают отдельные процветающие места старого мира… Собственно, о процветании можно сказать про любое его место, если верить первому уроку.
«…снаружи тянулись плодородные равнины и жилые города, высились горы, текли реки и покоились моря. Изнутри на каждой грани основали пирамиды. Их нацелили на покоренную звезду вершинами световых ловушек, а внутри каждой свернули точки притяжения, которые держали при себе пространство как пирамиды, так и наружной поверхности, не отдавая ни песчинки ни космосу, ни Малой.
В целом мире народы жили на обеих сторонах сферы — ноги к ногам. Наружные люди смотрели в открытый космос. Внутренний народ, живущий среди пирамидных граней, любовался своей покоренной звездой. Стороны друг с другом связывали проходы…»
И вот наступает миг, от которого у тех, кто видит урок впервые или кто не верит каждый раз, сердце замирает: бах! — и весь шар лопается на кусочки! Ма-аленькие, они прыскают в стороны, долетают до стен, но ни один не исчезает. Замедлившись, они встают каждый на свое место и переходят в нынешнее круговое движение.
И вот плывут надо мной россыпи — золотые пирамиды, серые поверхности…
«…сфера разорвалась по соединяющим ребрам в основаниях пирамид. Сами пирамиды не повредились. Каждая унесла в пространство свой кусочек внешнего мира со всем, что его составляло — с равнинами, городами, горами, реками и морями. И с внешней жизнью, какая на осколке была. Она называется «набор». Сохранились и связи, теперь они называются «переходы». Все стало порознь. Но ни один осколок не унесло от звезд…»
Когда голос принимается вещать, как важна наша работа на нашем пути, я закрываю глаза.
Этот урок мне никогда не нравился. Уже на втором уроке этого курса я не отрываясь смотрела на зависшую между полотком и полом одинокую Малую звезду. И все ждала — когда же я узнаю, как ее зовут. Потом осознала, что наши звезды не именуют. Просто говорят — Большая и Малая. Спросишь про названия — все Старшие молчат и отводят глаза. Но мы быстро привыкли и перестали спрашивать. По свету на небе можно определить, что над нами сейчас — Большая или Малая. А что нам с них еще?
И все же я провела много времени, стараясь придумать имя нашей яркой Малой звезде, у которой раньше были планеты, потом сфера, а сейчас вообще ничего. Даже как-то воображала, что ей подошло бы мое — но тогда я была совсем юна и глупа, почти ребенок.
Быстро выбили, хватило одного доклада моей Старшей.
Поэтому я стала о звезде лишь думать и молчать.
Позже решила, что у наших звезд нет имен из-за того, что мы к ним не обращаемся, не разговариваем с ними. А правда — не звать же нам их, в самом деле. Они ответят еще меньше, чем Старшие. К тому же мы не улетаем никуда, поэтому не можем выделить наши звезды среди множества других, которым тоже надо было бы давать имена…
Мы уже не жадные, но какие-то неблагодарные… Живем рядом со звездами, под звездами, а не дружим с ними, не говорим им даже «спасибо». Наверное, потому что думаем — пока не за что благодарить, пока все не так, не в нашем порядке. Надеемся когда-нибудь все вернуть и снова покорить Малую, а значит, и к Большой опять присмотримся. Так разве есть смысл называть почетным именем того, кто в твоих планах будет тебе служить?..
У людей на осколках это иначе. Они обращаются к обеим звездам, они выдали им много имен. В их голосах «спасибо» звучит тоже не часто, все больше — трепет и просьбы.
«Измени путь, дай хоть немного темноты, посевы горят», — так просили на одном из тех, куда уже давно закрыта дорога. Звезда не могла выполнить их просьбу, а наши не отвели людей на другой, хотя бы соседний осколок. Тогда еще не знали, что можно не только самим ходить парами.
«Приблизь к себе, обогрей», — так просят на осколках с периферии. Но не на всех, а лишь на тех, где на поверхности сумрак и холод, потому что и к Большой они развернуты пирамидами. Там многие ушли в пещеры… И глядя там на людей, дожирающих огромную крысу, которую мы с Крин просто не успели отловить, разве сохранишь уверенность, что среди вот них должен появиться самый сильный, самый разумный?..