Сбоку раздается утробное хрюканье. Кто-то роет землю.
Открываю один глаз.
Свинья как свинья, большая только. Щетина слипшаяся, бока обвислые, но обычная свинья. Таких на…
Точно! Это ж она со старых ферм 370183-го пролезла! Там разумных не осталось, какой-то мор их скосил быстрей, чем мы его обнаружили. Но живность еще имеется. Живности там мно-о-ого…
Помнится, оттуда же кто-то притащил птиц на 15-ый. А я-то все в толк взять не могла, откуда разведение кур на 15-ом и зачем они приумножают насекомых в наборе!
Интересно, а кто и зачем переводит кур? Переселяет на 15-ый? Тогда почему кур туда, а не людей оттуда?.. Хотя нет, об этом не сейчас. Интересно, но просто не до кур.
Наверно, кто-то переводил тех птиц… или переносил… А как он это делал? В сумке?
Ладно, оставим. Переводил. И случайно протиснулась вот эта, любопытная… Допустим, проскочила следом, а потом сорвалась с дороги, снесло ее на какую-нибудь тропку, покидало немного и — выбросило сюда.
«Но не слишком ли два конечных осколка (куда пролезла свинья и куда доставили птиц) далеко друг от друга? — спрашиваю я себя. — Ее должно было так кидать, что восемь раз убило бы, а не восемь раз раздувало и сдавливало».
И только начинаю сомневаться в правильности всех своих размышлений, как замечаю опять плывущий над этим пятитысячным 206-ой, которому тут как бы не место.
Вот ведь! Я все еще не могу принять и выучить возникшее смещение, опираюсь на старые карты, а кто-то уже научился пользоваться всем новым!
Свинья рядом переминается на испачканных толстых ногах. «Зачем ты куда-то полезла?» — мысленно спрашиваю я.
Протягиваю руку и тыкаю пальцем в любопытный влажный и грязный пятачок. Живность фыркает, но потом явно решает, что чем плюнуть в меня, лучше лечь рядом. Суета вокруг нее прекратилась, свет Большой ласково греет берег. Свинка подставляет ее лучам свою щетинистую спину, затем медленно переворачивается на бок.
Спор в моей страже сменил тему. Теперь они грызутся о другой дележке.
Закинув руки за голову, я слушаю попеременно то их вблизи, то шум вокруг Сатс вдалеке. Так быстро переключаться для слуха нехорошо, утомительно, но я за нее серьезно волнуюсь.
— …и так моей семье меньше всех вас выдают, а сейчас еще изо рта тащите!
— Уймись, дурак! Чего разорался? Ты копье против этой девки держи, а не у моей бороды.
— Верно, Эрк! Не нарывайся. Скоро или старики скажут, или сами в трактире порешаем.
— Много ты в трактире собрался решать? А с каких таких долей сидеть там будешь?
— Как с каких? Он у меня всегда сыром брал.
— Всегда-то всегда. А как нынче менять будем? Много у тебя того сыра?
— Да уж на пару бочонков хватит.
— Ишь, на пару бочонков! Дурак! Кормилицу-то нашу погубили! Кто по старой мене с тобой говорить-то станет?! Он-то, поди, уже знает все. Ты со своим сыром у него и кружки пива не выменяешь. Кто уже не у него, тот скоро прибежит горе заливать.
— Какое горе-то?
— Да голодное!.. Ну дура-ак!
— Что… А-а-а! Уберите ее! Уберите! Она мои штаны… мои штаны!
На этот жуткий вопль я поднимаю голову. Занятная картина: исправленная свинья подобралась к страже и принялась жевать штанину задиристого Эрка. А тот не сразу заметил. Бородач хохочет, наблюдая, как Эрк прыгает на одной ноге и выдергивает свои штаны из цепкой и любопытной пасти.
Мне бы самой впору улыбнуться — уж больно забавное зрелище представляют эти вояки с их пожеванными штанами, с сыром, с отброшенными в сторону копьями. Но я не улыбаюсь. Да и их страх перед сменой цен, когда источник пищи исчез и все условия натурального обмена изменились, не назовешь поводом для забав.
Пока они заняты, тянусь к городу снова — и удивляюсь, обнаружив, что вокруг Сатс тихо. Это настораживает.
Поднимаюсь. Хоть и тянет вскочить и бегом броситься вперед, все равно стараюсь не делать резких движений. Я все-таки в плену.
Двух шагов не успеваю сделать по холму наверх, как навстречу мне скатывается подросток — в серой рубахе, явно с плеча кого-то из старших в семье, босой и запыхавшийся. В последний миг он отпрыгивает от меня в сторону и плюхается на траву. Его суетливый взгляд мечется между мной, подчищенным кругом белого налета и замершими кто как охранниками.
— Меня послали за второй, — выдыхает парнишка.