- Стой! – воскликнула я. – Саша, мне тоже хочется с кем-нибудь поговорить…
Я стала нести какую-то чушь, что-то про звезды и небо, а сама поставила звонок на громкую связь, и одновременно стала набирать сообщение ее брату. Благо, номер этого придурка Руслана сохранился.
«Твоя сестра на крыше вашего дома. Забери ее оттуда, с ней что-то не так», - написала я ему, ни на что особенно не надеясь. Если он не ответит, мне придется идти к Андрею. Но сомневаюсь, что ему есть дела до дочери, которую он бросил.
На удивление Руслан быстро ответил мне:
«В смысле? Ты о чем?»
«Саша позвонила мне. Я разговариваю с ней по телефону. И она странная. Забери ее оттуда, пока я с ней разговариваю».
«Ок».
Руслан написал всего одно слово – две буквы. И я не понимала, действительно ли он заберет сестру, или же ему плевать. Я слушала Сашу, которая рассказывала какую-то историю о том, как они с Русланом, матерью и отцом поехали в детстве в Анапу, и не понимала, что делать дальше.
- Тогда папа казался таким хорошим, - говорила Саша. – С большим уважением и нежностью относился к маме. И баловал нас с Русиком – нам было лет по пять-шесть. В тайне от мамы он покупал нам конфеты. И…
Закончить она не успела – видимо, увидела брата.
- Ты что тут делаешь? – удивленно спросила Саша.
- Тебя ищу, - услышала я голос Руслана, и выдохнула с облегчением. Пришел.
- Зачем?
- Чтобы отвести домой.
- Там твои друзья.
- Они ушли. Идем. Саша. Саша! – рявкнул Руслан. Наверное, он схватил ее за руку, и она закричала:
- Пусти меня! Пусти! Русик! Я не хочу домой, не хочу…
- Идем. Тут холодно. Замерзнешь. Не усложняй мне жизнь! Я и так на пределе. Хватит вести себя, как идиотка! Все, иди ко мне.
На этом связь оборвалась, однако спустя несколько минут от Руслана пришло сообщение: «Спасибо». И ни словом больше.
Не знаю, что с Сашей. Депрессия или какое-то расстройство. Но ей явно нужна помощь отца. А ее папочке плевать. Ненависть к Андрею только росла.
Я вышла из комнаты, чтобы попить воды. И когда проходила мимо полутемной гостиной, увидела маму и отчима – они сидели на диване в обнимку и смотрели какой-то фильм. Настоящая влюбленная парочка.
Когда я возвращалась обратно, услышала приглушенный голос Андрея:
- Раз ты все рассказала своей дочери, предлагаю завтра поездить по детским магазинам и присмотреть нашему сыну кроватку, коляску… Что там еще нужно малышам?
- Не рано еще? – спросила мама счастливым голосом.
- Ты ведь хочешь этого. Я знаю – хочешь. Так зачем откладывать? Возьму завтра отгул. Как тебе такой план?
- Хороший план, Андрюш!
Меня передернуло. Фразы «своей дочери» и «нашему сыну» резали слух.
Я легла в кровать. Перед сном пересматривала видео с Димой. И заснула с мыслями о нем.
Шторы в комнате я так и не распахнула – боялась увидеть, что в окнах Димы загорится свет. Мне не хотелось наблюдать за тем, как его квартира становится чужой. Душой я все еще находилась там.
Я находилась в прошлом.
На следующее утро я специально рано вышла из дома, чтобы не встречаться утром ни с мамой, ни с отчимом. Надела наушники и, включив плей-лист, состоявший из песен любимой группы, неспешно пошла в школу. Ноябрь был серым и унылым, снега еще не было, и тоска, что застыла в холодном воздухе, разъедала душу.
В школу я пришла одной из первых. Сидела на подоконнике, погрузившись в музыку и воспоминания. Здесь я больше не чувствовала себя в безопасности. Напротив, отовсюду ждала подвоха, ведь Малина объявила войну. Однако на уроках ничего необычного не происходило.
Глава 11. Перед грозой
В воздухе витало напряжение. За мной наблюдали – я чувствовала это, как никогда. Но молчали. Ничего не делали.
Никаких обидных слов, насмешек или издевок. Ничего. Только взгляды в спину. Их бросали в меня, словно кинжалы. Но боль от расставания с Димой была такой, что боли от этих взглядов-кинжалов я не ощущала.
Все началось перед последним уроком. На перемене я пошла в туалет, пока Дилара разговаривала с учительницей по поводу отвратительно написанной контрольной работы. И только вышла из кабинки, как натолкнулась на бывшую Димы – Вику. Ту самую, с которой видела их когда-то на балконе его квартиры.
Собранные в высокий хвост светлые волосы, прищуренные глаза, никакого дружелюбия на лице. Она молча сунула мне записку в руки и ушла. Я с недоумением развернула ее. «Нужно поговорить в библиотеке после шестого урока. Это важно».